Его улыбка была неестественной, заигрывающей. Конечно, Платон лукавил. Он знал каждый угол на базе наизусть.
— Пойдемте, я покажу ваши каюты.
Илья и Платон переглянулись.
— Егерь вернется и заберет тележку, — сказала она.
— Я лучше дождусь его, — сказал Платон. — На всякий случай. Ты иди, Илья.
Он незаметно толкнул Илью в спину.
— Хорошо, потом я вам все покажу отдельно.
— Это мне нравится даже больше.
— Илья Вячеславович, пройдемте за мной.
Так Илью давно никто не называл. Не нравилось ему эта фамильярность. Но в устах Веры это звучало как-то по-особенному, будто из старого черно-белого фильма.
Илья захватил чемоданчик с МАКС и последовал за Верой. Походка у нее от бедра — строгая, осанка прямая. И как ей удавалось так ловко управляться с тапочками? Илья шел тюфяком, запинаясь и прихрамывая.
Они вошли в жилую зону, остановились у средней по коридору каюты. По небрежным рисункам на двери в виде рыб, кораллов, и еще каких-то морских чудищ Илья сразу понял кто будет его соседом.
У него все внутри оборвалось. Сердце застучало по грудной клетке.
Вера открыла дверь. В лицо ударил запах несвежих вещей. В каюте все было вверх дном. Две кровати стояли косо-криво, подушки валялись на полу. Сверху на протянутых от стен веревках болтался комок простыней.
— Простите, Илья Вячеславович. Я просила его прибраться.
Неужели она захотела ему отомстить? — подумал Илья. Он не хотел так грубо отозваться о ее сыне. Хотя, нет… Конечно, хотел. Но лучше бы послушался совета отца: «Иногда дешевле помалкивать, чем говорить то, что думаешь».
— Я думал, что нас с Платоном вместе поселят. С тем парнем, который со мной прилетел.
— Роднянский будет жить с буровыми рабочими в последней каюте. В такой же комнате их четверо и поверьте запах там намного хуже.
Илья сдался и кивнул.
— Я приберусь и позову вас. Можете пока подождать в комнате отдыха. Если вы голодный, в столовой остался суп.
Илья заметил насколько Вере было неловко за беспорядок. Ему захотелось любым способом реабилитировать себя.
— Я сам справлюсь, Вера Андреевна, — сделал ударение на отчество. — Я в детстве часто прибирал комнату брата.
— В этом нет необходимости.
Они услышали нарастающие голоса. Егерь вышагивал победной походкой, неся на вытянутой руке, сына Веры. Мальчик висел, как средневековый пленник. Барахтаясь и извиваясь, пытался пнуть Егеря.
— Отпусти, понял! А то хуже будет.
— Спрятался в вентиляционной шахте. Думал я не достану, — с гордостью заявил Егерь.
— Отпусти, жирный.
— Кирилл! — заорала Вера.
Егерь поставил его на пол. Мальчик молча опустил взгляд.
— Сколько раз говорила тебе держать язык за зубами!
— Ну, он первый начал, — попытался оправдаться Кирилл.
— Все, хватит! Быстро в комнату и делай, что я тебе сказала утром. Уберись, — она зашвырнула его в каюту и захлопнула дверь.
— Врет паршивец, усмехнулся Егерь. — Выскочил, как мартышка перед нами. Да как заорет.
— А вы, чем лучше? — вдруг набросилась на него Вера. — Взрослый мужчина, а ведете себя, как ребенок.
Вера протиснулась между ними. Илья и Егерь проводили ее взглядами. В конце коридора она обернулась.
— Прошу вас, Илья Вячеславович, не помогайте ему. Пусть делает сам, он обещал.
— Хорошо, — ответил Илья.
— Я в лаборатории если понадоблюсь.
Напоследок она стрельнула взглядом в Егеря.
— У-уух… Добро пожаловать на базу, — сказал Егерь, подмигнув.
— Здесь здорово.
Егерь махнул на Илью рукой.
Илья понял, чем на самом деле отличалась База Европа от станции Зимовье. Не размерами и фотографиями на стенах, не отсутствием нормальной гравитации. На Зимовье Илья чувствовал пустоту во всем. Стерильность была в воздухе за каждым углом, в каютах и коридорах. И Егерь не был полноценным жителем Зимовья. Скорее хранителем. В Зимовье со всеми ее удобствами не было жизни. Здесь же жизнью было пропитано все.
Высадка не была ошибкой. Внутреннее «Я» Ильи соскучилось по людям, от которых он бежал всю свою жизнь на Земле. Каким-то внутренним чувством он желал ночевать в одной каюте со шкодливым мальчиком, водить дружбу с обитателями базы…
Видеть Веру каждый день.
Экипаж вернулся с похорон. База наполнилась голосами.
Илья искал Богдана Винича. То ли механика базы, то ли заведующего складом, или все в одном — Илья точно не знал. Главное найти его, и чем быстрее, тем лучше.
История вышла дурацкая. Илья задремал в комнате отдыха, а когда проснулся МАКС пропала. Он решил, что это шутка Платона. Отыскал друга в столовой. Вместе с рабочими бригады Платон поедал ароматные плюшки с горячим чаем. Пустой желудок Ильи умолял его примкнуть к ним, но все мысли были только о МАКС. Платон был увлечен новой компаний и, конечно, был не при чем.