Кэти Роберт
Неоновые боги
Katee Robert
Neon Gods: Dark Olympus book 1
Copyright © 2021 by Katee Robert
Cover design by Dawn Adams/Sourcebooks
Cover image © Alexxxey/Shutterstock
© Лялина Ольга, карта
© Мчедлова Валерия, перевод на русский язык, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Посвящается Эрин и Мелоди – ваш подкаст принес мне много радости за последние несколько лет, и я надеюсь, что предмет гордости Аида – его полы – подарят вам немного радости в ответ.
Глава 1. Персефона
– Терпеть не могу эти вечеринки.
– Смотри, чтобы мама тебя не услышала.
Я оглядываюсь на Психею.
– Ты тоже их ненавидишь.
Я потеряла счет мероприятиям, на которые мать таскала нас долгие годы. Она всегда сосредоточена на следующей добыче, на новой фигуре, которой можно сделать ход в шахматной партии, где правила известны ей одной. Возможно, мне было бы легче их выносить, если бы я не чувствовала себя одной из ее пешек.
Психея встает рядом и подталкивает меня плечом.
– Знала, что найду тебя здесь.
– Это единственная комната, в которой я могу спокойно находиться. – Даже учитывая, что этот зал статуй – воплощение гордыни.
Это относительно простое помещение (если блестящие мраморные полы и со вкусом оформленные серые стены можно назвать простыми) заполнено тринадцатью полноразмерными скульптурами, свободно расставленными по периметру. По одной в честь каждого члена Тринадцати – группы, правящей Олимпом. Я мысленно называю имена каждого, переводя взгляд с одной статуи на другую: Зевс, Посейдон, Гера, Деметра, Афина, Арес, Дионис, Гермес, Артемида, Аполлон, Гефест, Афродита. Поворачиваюсь лицом к последней статуе. Она накрыта черной тканью, которая скрывает ее очертания и собирается на полу у ног. Но даже под ней невозможно не разглядеть широкие плечи и остроконечную корону, украшающую его голову. Пальцы так и чешутся от желания схватить ткань и сорвать ее, чтобы наконец-то увидеть черты его лица.
Аид.
Через несколько коротких месяцев я отвоюю у этого города свою свободу, сбегу и больше не вернусь. Другой возможности увидеть лицо призрака Олимпа у меня не будет.
– Разве не странно, что на его место так никого и не назначили?
Психея смеется.
– Сколько раз мы уже это обсуждали?
– Да брось. Сама знаешь, что это странно. Они – Тринадцать, но их всего двенадцать. Аида нет. И уже очень давно.
Аид – правитель нижнего города. Или, по крайней мере, был им. Это наследуемый титул, а весь его род давным-давно угас. Теперь нижний город формально находится под властью Зевса, как и все мы. Но, насколько я слышала, он никогда не был по другую сторону реки. Пересечь реку Стикс, как и покинуть Олимп, сложно по одной причине: по слухам, при переходе через преграду возникает чувство, будто голова вот-вот взорвется. Никто не захочет переживать подобное по собственной воле. Даже Зевс.
Тем более я сомневаюсь, что люди в нижнем городе станут угождать ему, как это делает каждый житель верхнего. Такие неудобства и никакой отдачи? Неудивительно, что Зевс старается не переходить реку, как и все мы.
– Аид единственный никогда не бывал в верхнем городе. Оттого мне кажется, что он был не таким, как все остальные.
– Не был, – невозмутимо отвечает Психея. – Легко это вообразить, когда он мертв, а титула больше не существует. Но все из Тринадцати одинаковые, даже наша мать.
Она права – знаю, что права, – но не могу перестать фантазировать. Протягиваю руку, но замираю, не успев дотронуться до лица статуи. К его утраченному наследию меня влечет одно лишь нездоровое любопытство, и оно не стоит тех неприятностей, в которые я попаду, если поддамся соблазну сорвать темную вуаль. Я опускаю руку.
– Что мать задумала сегодня?
– Не знаю, – вздыхает она. – Хотелось бы мне, чтобы Каллисто была здесь. Она, по крайней мере, могла бы ненадолго поставить мать на паузу.
Я и три мои сестры нашли разные способы приспособиться к тому, что наша мать стала Деметрой и мы попали в блистательный мир, существующий лишь для Тринадцати. Он настолько ярок и экстравагантен, что ему почти удается отвлечь внимание от своего ядовитого нутра. Вариантов у нас было немного: приспособиться или пойти ко дну.
Я заставляю себя играть роль яркой, блистательной, всегда послушной дочери, тем самым давая Психее возможность вести себя тихо, спокойно и оставаться в тени. Эвридика на грани отчаяния цепляется за каждую частичку жизни и радостного волнения, что может найти. А Каллисто? Каллисто воюет с матерью с яростью, достойной арены. Она никогда не сломается и не прогнется, поэтому мать освобождает ее от этих обязательных мероприятий.