В этом мире я чудак,
В этом мире я -игрок.
Боже, дай ответный знак,
Я усвоил твой урок.
Как прожить, не видя сны,
Как сиять, оставив свет?
И под шум морской волны,
Наших страхов больше нет.
Припев
Я, как птица среди звёзд
И привёл меня твой взгляд,
Но теснился среди гнёзд,
И рутина, словно яд.
А взлетев все выше крыш,
Я свернул с того пути,
О, подруга моя- тишь,
Я сумел тебя найти.
Кто -то подошёл сзади и обнял мои плечи, от чего я резко подскочил и уронил гитару на ногу.
-Кот, это я, ты чего такой дёрганный, сказала Рейчел и попыталась поцеловать меня, пока я подрыгивал от боли.
-Детка, у меня нервы ни к черту, не делай так больше!
-Ладно, только не злись. А ты у нас ещё и музыкант? Впервые слышу и вижу тебя играющим на гитаре и поющим. Серьёзный Дядя Рик в душе романтик?
-Дядя Рик проснулся в очень хорошем настроении, поэтому даже ворчать не буду больше минуты. Она, смеясь села на траву, прямо в розовом атласном пеньюаре, прекрасно подчеркивающем ее безупречное тело и оголявшем одну длинную стройную ножку и попросила:
-Сыграй для меня, сыграй о любви, Ричард.
Аккорд. Я выбрал первое, что ассоциировалась с ней, песню про морскую сирену:
Куда зовёшь меня, прекрасная маркиза?
Я в твоих водах без оглядки растворяюсь.
На дне морей, предсмертного круиза,
К другим погибшим от любви, прибьюсь.
По просьбе Златовласой красавицы, я сыграл ещё и ещё, пока ее томный взгляд и змеи-руки, не прервали мой сольный номер. Я поднял на руки свою фею из страны грёз и унёс на крышу, с открытым джакузи, где мы предались любви и обуявшей страсти, разрывающей наши тела и собирающей воедино.
Любил ли я эту женщину? Безусловно любил. Однако, наверное, не так, как бы ей хотелось. Она стала близким и дорогим мне человеком, а ее малышка, названной дочкой. Это было что-то, похожее на семью. Но мы, мужчины, по своей природе сволочи. Нам всегда и всего мало. Мало женщины, которая облает всеми качествами, чтобы прожить долгую, счастливую жизнь, не смотря налево. Мало заботы и внимания. Огонь, страсти, недоступность, желание обладания — все это, делает нас собой. А кто мы? Охотники. Веками с этим невозможно что-либо поделать, изменить, переиначить. Есть, конечно, исключения. Мужчины-волки, преданные до конца, но это чрезмерно маленький процент. Я таких не встречал. Возможно, не будь того похищения, сблизившего нас от любовников без обязательств, до совместной жизни, я в итоге, не разбил бы сердце этой прекрасной женщине. Но я не врал! Из моих уст никогда не звучали клятвы о любви до гроба или предложения руки и сердца, но женщины ценят поступки выше любых слов. Я имею ввиду достойных, зрелых и сформировавшихся женщин. И любой матери, приятно, когда ее ребёнка любят, как своего, опекают и дают обеим чувство защищённости. Так, по неосторожности я и влюбил ее в себя глубоко и самоотверженно. В том джакузи, в момент страсти, я ещё не осознавал, как привязываю ее к себе, с каждым разом, каждым поступком. Но сказать честно, я мог бы возглавить семью этих милых леди, неосознанно приближаясь к этому решению, если бы не встретил Алексу.
К полудню мой водитель уже вёз нас с Рейчел и Сью в парк аттракционов, где мы должны были пересечься с Джеком, который по кличке «Пират» и его детьми. Жена позволила видеть их раз в неделю, пока идут разбирательства с разводом. Погода стояла жаркая и я надел бейсболку, а ребёнку повязал бандану. С Рейч спорить было бесполезно. Ее волосы, как особое произведение искусства, она тратила на уход за ними целое состояние каждый месяц. Никаких панам, бандан, кепок и косынок. Исключение составляла только церковь, а ходила она туда не часто. Впереди уже виднелось громоздкое колесо обозрения, на которое я ни разу в жизни не садился. У каждого свои страхи, мой-боязнь высоты. Сьюзи завидев высокий объект, весела завизжала, хлопая крохотными ладошками.