От резких движений начинает кружиться голова, и я аккуратно присаживаюсь на край постели. В голове беспорядочно мечутся обрывки ночного кошмара, но восстановить их в правильном порядке у меня так и не получается. Я ослепла, и я была рядом с папой. Но где же была мать? Почему оказалась жива моя бабушка? И сколько мне вообще было лет?..
Будильник оживает, сообщая прогноз погоды. Рассеянным взглядом посмотрев на аппарат, я лениво тянусь к нему, чтобы выключить. Шоковое состояние ото сна все еще находится со мной, крепко вцепившись своими лапами в мое сознание. Что за ужас мне снился?
Неряшливо покачиваясь из стороны в сторону, я стараюсь как можно более аккуратно подняться с кровати: у меня все еще кружиться голова. Вытерев тыльной стороной ладони холодный пот со лба, я лениво плетусь в ванную, моля всевышних, чтобы контрастный душ привел меня в чувство. Предчувствую “чудесный” день.
Небо по-прежнему затянуто жемчужными тучами, когда последний раз у нас без остановок шел дождь? Сегодня я приехала в школу гораздо раньше обычного. Припарковавшись, я включила печку в машине и достала из рюкзака конспекты по химии. Нужно хоть как-нибудь скоротать время.
Полностью погрузившись в записи в тетради, я снова медленно уплываю в то, что приснилось мне ночью. Может, это просто игра воображения? И я слишком много думаю об отце… Но почему была жива моя бабуля? И почему я была слепа? Так много вопросов, казалось бы, из-за ничего, но меня так это тревожит. Может, случится чудо, и я увижусь с папой?
Внезапный стук возвращает меня в реальность, я опускаю окно по правую сторону от себя, перетягиваясь через пассажирское сидение. И неужели было так трудно подойти к водительскому?
— Привет, Фиби! — Бриджит снова в прекрасном настроении. От ее радостного возгласа меня передергивает, я еще не успела вернуться во внешний мир из путешествия по страницам конспекта химии и собственных мыслей.
Подруга открывает пассажирскую дверь и запрыгивает в машину. Она довольна энергична сегодня.
— Доброе утро, Бри! — Скомкано буркнула я, убирая тетрадь обратно в рюкзак. — Как прошел вечер с Хоррхе?
Я перевожу на подругу глаза, а она буквально светиться в машинном кресле рядом со мной. Ох, и когда это Бриджит так радовалась вопросам о парнях?
— Все просто волшебно, Фиби! — Восхищается девушка, растянув губы в довольной улыбке. — Мы прекрасно позанимались в зале, а потом гуляли до поздней ночи.
Разве моя подруга — романтик? Вот это новости с утреца!
— Неужели этот парень так вскружил тебе голову? — С плохо скрытой опаской говорю я. Почему-то меня пугает такая внезапная влюбленность Бри, это совершенно на нее не похоже.
Бриджит смотрит на меня с некой обидой, будто я назвала ее влюбчивой несерьезной девчонкой. Хотя это от части правда…
— Никто мне ничего не вскружил, — ворчит подруга. — Просто нам комфортно вместе, вот и все. А тебе тоже пора бы найти себе кого-нибудь, Фиби.
Ну вот опять этот разговор.
— Мне вполне нравится существовать в гордом одиночестве, — отвечаю я, пряча недовольный взгляд.
— Ох, и сколько раз я слышала это от тебя? — Бриджит раздраженно закатывает глаза.
— Черт!—Вырывается у меня.
Все мое внимание приковано к высокой брюнетке, одетой в черные слаксы и голубую тунику, выглядывающую из под плаща. Тереза, моя “любимая” сводная сестра.
— В чем дело? — Недоумевает Бриджит, пытаясь отследить мой взгляд.
— Сестра, — только и произношу я. Даже с этого слова подруге все сразу станет понятно.
А я свято верила в то, что случится чудо, и я смогу избежать нежеланной встречи.
— Ах да, — вздыхает Бри, — по пятницам у вас один поток на математике.
— Решила блеснуть сногсшибательной памятью? — Язвлю я, впиваясь глазами в родственную стерву.
— Остынь, Грей! — Подруга успокаивающе похлопывает меня по плечу.
Я не отпускаю глазами гламурную суку, которая с призрением оглядывается на мой автомобиль. Она тоже заметила меня. Может, стоит подпортить ей зрение?
— Какая же ты неугомонная, Фиби! — Бормочет подруга, словно прочитав мои мысли.
— С этим не поспоришь.
***
Кое-как подавив в себе отвращение я переступаю порог математического класса. Мистер Глум уже находится здесь. Как странно, ведь регулярному опозданию на семь минут он никогда не изменял, а причины его задержек так остаются для нас непостижимой тайной.
Окинув всех сидящих в кабинете бесстрастным взглядом, я прохожу на вторую пару, где по праву находится мое место, спиной чувствуя высокомерный взгляд Терезы. Я собрала в себе всю снисходительность и гордость, чтобы даже не одарить ее злостным взглядом. Много чести этой несносной дамочке! К следующему занятию договорюсь, чтобы отныне на уроках математики я сидела на самой последней парте: пялиться на меня будет значительно труднее.
— Итак, — поднимается из-за учительского стола мистер Глум, — начнем наше занятие.
Я уныло открываю тетрадь, готовясь записывать все, что предоставит нам учитель сегодня. Внезапно снова вспоминаю о своем ночном кошмаре, и ощущаю невероятную тоску по папе. Вчерашняя переписка с Теддом не выходит у меня из головы. А что если и правда мама обманывает меня, и на самом деле отец желает встречи со мной? Или же всем известный Кристиан Грей лжет своему сыну, и по правде молча ненавидит меня, радуясь, что удалось избавится от капризной дочери. Как я могу узнать правду?
— Мисс Грей, — слышу обращение в свой адрес и испуганно вздрагиваю, отрывая взгляд от пустого листа тетради.
Передо мной стоит сосредоточенный мистер Глум, которые явно желает услышать ответ на вопрос, который я прослушала.
— Эээ… — Рассеянно протягиваю я, стараясь успокоить разбушевавшиеся мысли, которые скачут как тараканы в моей голове.
— Трем, мистер Глум, — слышится такой знакомый голос, который ужасно меня раздражает, — икс равен трем.
— Очень хорошо, мисс Берн, — кивает учитель в сторону Терезы, а затем снова поворачивается ко мне и, качая головой, произносит: — Мисс Грей, будьте внимательнее! Сегодня вы витаете в облаках.
Затем мистер Глум снова проходит к доске, чтобы записать ответ. Недовольство неприятно кольнуло сознание. Эта выскочка всегда найдет, как меня унизить. Впрочем, я делаю то же самое и намного лучше.
Одарив Терезу убийственным взглядом, я поворачиваюсь к доске и стараюсь полностью погрузиться в математику. Пора браться за ум, а поразмыслить над всем у меня будет время вечером.
Спустя полчаса наконец дают звонок. Я вскакиваю на ноги, которые уже порядком затекли от долгого положения в одной позе, и начинаю собирать в рюкзак все, что разложила на парте. Мистер Глум прав, сегодня я витаю где-то далеко-далеко.
— Мама просила передать, что бы ты не забыла про воскресный обед, сестрица, — словно из под земли рядом со мной вырастает Тереза. Ох, чтоб тебя!
В классе уже никого нет, включая мистера Глума. Похоже, я слишком медлительна сегодня.
Мысленно надев маску спокойствия и безразличия, я отвечаю девушке, даже не взглянув на нее:
— На этот счет я свяжусь в матерью сама.
Собрав все вещи, я собираюсь пойти к выходу, но Тереза преграждает мне путь. В нос ударят приторно сладкий запах ее духов. Ну и гадость!
— Я лишь любезно выполняю просьбу моей горячо любимой женщины, которая смогла заменить мне мать, — шипит паршивка. — Но знай, Грей, ни я, ни мой отец не желаем тебя видеть в нашем доме!
Все бы ничего, да вот ее высокомерный тон пробуждает во мне такую знакомую ярость, и я рывком вцепляюсь в воротник ее блузки, небрежно толкнув на сзади стоящую парту. Тереза испуганно вскрикивает, хватая меня за руки в попытке вырваться.
— Подобным тоном ты будешь разговаривать со своими подружками, сестренка!
— Я всегда знала, что внутри тебя живет пацанка, Грей! — Пищит девушка, все еще не оставляя попыток убрать мои руки. — И в кого ты пошла характером, ведь мать у тебя — такая добрая женщина. Слушай, а может… тебя подкинули семейству Грей?