– Это Хейден Далос, – представляю я, и они дружелюбно жмут друг другу руки.
– Смотри, обидишь мою подругу, будешь иметь дело со мной! – Бриджит направляет на парня угрожающий взгляд, от чего все мы заливаемся смехом.
Вокруг царит такое счастье и непринужденность, что я тут же забываю обо всех проблемах, подстерегающих меня за пределами дома. Видеть радостное лицо родной подруги, иметь возможность поговорить с ней после стольких месяцев, проведенных в глубокой депрессии – просто кажется невероятной возможностью, и грех ее упускать.
– Ну и как ты поживаешь теперь, Фиби? – уже более спокойным тоном спрашивает она, когда мы садимся пить чай.
Я немножко мешкаюсь, не зная, как уместить все мои мучения и радости в несколько предложений, но мне на помощь приходит Хейден. По-хозяйски взяв меня за руку, он кривит губы в притягательной улыбке, от которой, я готова поспорить, Бриджит уже потеряла голову.
– Теперь она в надежных руках и под непробиваемой защитой, – произносит Хейден, одаривая меня взглядом. От его слов тепло разливается по жилам, словно шоколад.
– Как это замечательно, – восторгается Бриджи, отпивая чай из своей кружки. В ее глазах уютится невысказанная радость. – А моя защита, к сожалению, пожелала остаться в Мичигане.
Я прищуриваю глаза, направляя на подругу вопросительный взгляд.
– Дик? – В моем голосе слышно удивление и озорство вперемешку, но от моего вопроса Бридж лишь недовольно морщится, с отвращением отставляя чашку.
– Не напоминай мне о нем, Фиби! – Кривится подруга. – Хоррхе.
Ушам не верю! Они все же сошлись! Но как?
– Буквально через два месяца после происшествия с тобой, – она запинается, но быстро берет себя в руки, – я случайно встретила на одной вечеринке в соседнем общежитии. Ох, какую роковую роль сыграла для нас та ночь! – Бридж едва не присвистывает, и я, поняв, о чем она говорит, усмехнувшись, закатываю глаза.
– Да неужели, Бри? – Смеюсь я. – Как это не похоже на тебя! Где же моя скромная подруга?
Мы обе смеемся, едва не поперхнувшись чаем. Как же мне не хватало ее все это время!
– И что же было дальше? – Интерес так и распирал меня изнутри.
– Наутро мы поговорили и, в общем-то, теперь он не отходит ни на шаг от меня.
По глазам Бридж видно, что она любит и всегда любила Хоррхе, какие бы разногласия не происходили между ними. От части, мне даже не верится, что моя ветреная подруга, которая как перчатки меняла парней, вдруг остановилась на одном молодом человеке, посвящая ему всю себя.
– Без тебя в нашей комнате уже на та атмосфера, Фиби, – ностальгически вздыхает Бриджит, отламывая небольшой кусочек печенья. – Ко мне подселили Кларису Лик, и, по-моему, у нее проблемы с желудком.
Выражение лица подруги в момент перекашивает, словно от неприятных воспоминание, что наталкивает меня на легкую улыбку.
– Я бы все отдала, чтобы ты вернулась, но… – Я слышу нотки грусти в ее голосе, от чего мне самой становится тоскливо. – Даже не верится, что после всего, что мы пережили вместе, в конечном итоге ты оказалась в прикована к одному штату, а я к другому.
– Заканчивай университет и приезжай работать в Канзас, – подшучиваю я, чтобы хоть немного разрядить обстановку, в которой начинает заряжаться напряжение.
Подруга усмехается, направляя на меня усталый взгляд.
– Я так рада, что ты, наконец, оправилась после всего того ужаса. – В ее голосе слышна неподдельная искренность, и я пропитываюсь невероятной любовью к подруге. Вот, кто действительно был для меня сестрой, а не какая-то названная девица Тереза.
Я тяжело вздыхаю, натянув на лице измученную улыбку. Отпечаток того ужасного дня останется в памяти у нас обоих, но нужно продолжать жить дальше. Тот кошмар прошлого не должен омрачать мое настоящее.
– Ну а ты, Хейден? – Бриджит переводит взгляд на парня, который за обе щеки уплетал печенье. Выглядел сейчас он крайне забавно. – Что тебя свело с моей подругой?
Хейден проглатывает печенье, запив его щедрым глотком чая, и полностью обращает свое внимание на Бриджит.
– Соседство, – ехидно отвечает он, но я тут же ловлю нотки озорства в его голосе. – И невероятная тяга прикоснуться к прекрасному!
Мы усмехаемся с Бридж, я шутливо толкаю Хейдена в плечо.
Так и проходит наш замечательный вечер. Обстановка вокруг нас заряженная оптимизмом, радостью и дружелюбием. Изредка к нам подходит миссис Джеймс, спрашивает, нужно ли что-то еще. А на все наши просьбы, присоединится к нам, женщина смущенно отнекивается, растягивая сухие губы в полуулыбке.
Неожиданно дверь домой приходит отец. Что-то он рано сегодня. Хмурый и озадаченный, он проходит к нам, поздоровавшись с каждым поочередно. Меня пугает его напряженный вид.
– Что-то случилось? – Взволновано спрашиваю я.
Папа тяжело вздыхает, расстегнув две верхние пуговицы на своей рубашке.
– Не пугай меня, отец, – молю тихим голосом я, который уже начинает дрожать. Безмолвная пауза папы уже порядком затянулась.
– Анастейша, – выдыхает он, опустив глаза в пол. – Твоя мать умерла, Фиби.
Я округляю глаза, до боли сжав руки в кулаки. Услышанное никак не желает укладываться в голове. Я просто не в силах поверить в это.
– Как? – Я хмурю брови, их глаз уже начинают скатываться слезы. Хейден пододвигается поближе ко мне и обнимает за плечи.
– Она попала в аварию, – поясняет отец. Голос его наполнен скорбью. – Фура буквально переехала ее автомобиль, сминая его колесами. Тело Анастейши едва опознал в морге Люк.
Горло сдавливают порыв рыданий, но я стараюсь максимально сдерживать себя. Какие бы разногласия не преследовали нас с матерью, она все равно всегда была для меня родным человеком. Я закрывала глаза на все ее грубости, на все запреты, а сейчас и вовсе лишилась ее. Как же так?
Спустя несколько часов, пока меня успокаивали Бриджит и отец, а Хейден помогал миссис Джеймс запаривать ромашку, я решила набрать номер Люка и все узнать. Я должна присутствовать на похоронах, я ведь один из самых близких родственников.
Гудок. Второй. Третий.
– У аппарата, – с определенной резкостью отвечает Люк.
Я немного теряюсь.
– Это… Это Фиби Грей. Я звоню по поводу…
– Ана не хотела знать тебя при жизни. Не думаю, что ей было бы приятно твое появление и сейчас, при провождении ее в последний путь. Не смей приезжать сюда, тебя все равно не пустят к ней, и не повлияет даже твой всемогущий папочка. У Аны не было дочери! Никогда! И больше не звони сюда!
Звонок прерывается. А по моим щекам снова начинают скатывать горькие слезинки. Слышать все это мучительно больно. Мне хочется закричать, что есть мочи. На взрыд плакать, чтобы разрывало грудную клетку. Я потеряла мать, и мне даже не позволят попрощаться с ней.
«Ана не хотела знать тебя при жизни»
Эти гадкие слова Люка эхом отдаются в ушах. Какого черта возомнил о себе этот глист? Он всегда выводил меня из себя, но кто дал ему право так распоряжаться происходящим? Что за ужас происходит в моей жизни, я просто не могу понять… Сначала одно, потом другой, потом третье, и все это медленно убивает во мне жизнь, да и в принципе желание радоваться окружающему миру.
Когда кромешная тьма опустилась на город, и все мои домочадцы уже крепко спали, укутавшись в своих одеялах, в моем окне неожиданно возникло лицо Джереми, что ни на шутку перепугало меня.
Я знала, что они придут. Я сидела за письменным столом, перечитывая свое задание из университета, чтобы скоротать время. Глаза неприятно щипало от долгих рыданий, а нос опух, и краснота не спадала до сих пор.
Джереми легонько стучит в окно, как бы выражая желание, чтобы я его открыла. И вот в моей маленькой комнате теснятся Ланс, Майк, Рим, Рейрей, Калет, Мерседес и Джереми с Хейденом. Мой молодой человек тоже пришел с ними. Волки выглядят устало, истерзано, словно двадцать четыре часа в сутки сражаются с кем-то в тяжелом бою. Хотя откуда я знаю, может так оно и есть.