Но я понимала, что если хочу доказать, что я командный игрок, гибкий и умный, умеющий смотреть на вещи глобально и принимать взвешенные деловые решения, мне нужно быть готовой к компромиссам и не позволять эмоциям брать верх.
Я глубоко вдохнула и сделала ещё один глоток вина.
— Мне нравится идея компромиссов, — начала я. — Просто… меня беспокоит, что мы с Оливером можем оказаться не лучшими партнёрами.
Слева от меня я услышала, как Эйприл тихо хихикнула, прикрывшись бокалом вина. Никто за столом не знал всех подробностей моей истории с Оливером Фордом Пембертоном, но Эйприл знала достаточно, чтобы понять, насколько всё это неловко. Я слегка пнула её по щиколотке, прежде чем продолжить.
— Почему нет? — спросила мама. — Вы ведь когда-то были не разлей вода.
— Потому что я — трудяга, а он — гламурный беззаботный плейбой, путешествующий по миру на яхтах. Вот почему.
— Хлоя, люди меняются. Возможно, Оливер был немного взбалмошным в свои двадцать, но за последние годы он сильно остепенился.
— Мы не ладим, мам.
— Ерунда, — мама отмахнулась от этой мысли. — Возможно, вы немного ссорились в детстве, но это потому, что вы так похожи — такие упрямые и любите соревноваться. Но вы знаете друг друга всю жизнь. В конце концов, он даже взял тебя на свой выпускной бал.
Я бросила на неё выразительный взгляд.
— Его мама заставила его пригласить меня. А ты заставила меня согласиться.
— И вы были такой милой парой, — с грустью вздохнула она. — Нелл и я всегда думали, что вы идеально подходите друг другу. Жаль, что между вами ничего так и не… ну, в общем, вы теперь гораздо более зрелые.
Я немного поёжилась на стуле.
— Возможно, но я до сих пор не забыла, какие гадости он мне делал в детстве.
— Например, когда убедил тебя, что у тебя голландская болезнь вязов? — поддразнила Эйприл.
— Это было совсем не смешно, — резко сказала я, хотя весь остальной стол разразился смехом.
— Я этого не знала, — сказала Фрэнни. — Как он это провернул?
— Он сказал ей, что веснушки на носу — это явный признак, а если у неё начнут расти волосы на ногах, она должна срочно намазать их арахисовым маслом, — выдала Эйприл, эта предательница. — Сказал, что это единственное известное средство.
— Ах да, — мама смахивала слёзы со щёк, задыхаясь от смеха. — Я совсем об этом забыла. Я однажды нашла её на кухне, всю измазанную в арахисовую пасту «Скиппи».
— Мы звали её Скиппи несколько месяцев после этого, — проговорила Эйприл, едва дыша от смеха.
— Всё, что я знала, это что она сломала ногу после того, как он заставил её прыгнуть с крыши амбара, — хихикнула Фрэнни. — И ведь он, кажется, сломал ключицу, прыгая за ней?
Мама резко вздохнула, положив руку на грудь.
— Точно! Боже милосердный, я думала, у меня будет сердечный приступ, когда увидела их двоих лежащими там.
— Это было не просто вызов, это было пари — которое я выиграла, а он так и не рассчитался, — сказала я, раздражённая воспоминаниями. — Потому что он лгун и мошенник, и в глубине души он наверняка не изменился, поэтому я и не хочу быть его партнёром.
— После этого я чувствую себя лучше, когда мои дети издеваются друг над другом, — сказал Мак, ухмыляясь и поднимая бутылку пива.
— Спорю, твои девочки никогда не клали резиновую змею под одеяло гостю на семейном отдыхе, — фыркнула я. — А потом не прятались под кроватью, чтобы услышать, как громко он закричит.
Мак остановился с пивом на полпути ко рту и покачал головой.
— Нет, не могу сказать, что они делали такое, но это звучит как то, что я мог бы сделать своей сестре.
— С трудом верится, — сказала я, фыркнув, — потому что, в отличие от Оливера Пембертона, ты джентльмен. И у тебя есть манеры.
— Хлоя, ради всего святого, — вздохнула мама. — У Оливера тоже есть манеры. Вы просто иногда сталкивались лбами, потому что были так близки.
— Это не единственное, чем они сталкивались, — пробормотала Эйприл.
Я пнула её по щиколотке — на этот раз сильнее — и попыталась снова говорить спокойно и рассудительно.
— Слушайте. Я готова отнестись к этому с чистым разумом, но хочу быть честной. Я не уверена, что мы с ним сможем хорошо работать вместе.
— Он, кажется, уверен, что вы будете прекрасно работать вместе, — сказал отец.
Я закатила глаза.
— Нет, он, кажется, уверен, что прекрасно будет командовать мной шесть месяцев. Вот что ему будет прекрасно. Он, наверное, заставит меня мыть туалеты и драить полы.