— Ты это серьёзно? Мой терапевт пытается удержать меня от ужасных ошибок, таких как прыжки в постель с тобой. Такие как доверие тебе. Такие как вера в твоё притворство и в то, что ты изменился.
— Я изменился, Хлоя.
Покачав головой, я продолжила идти.
— Я больше никогда не поверю ни одному твоему слову.
Он последовал за мной в спальню и тихо закрыл дверь.
— Можешь хотя бы дать себе ночь, чтобы всё обдумать?
— Мне не нужна ночь, — я сняла кольцо и положила его на комод, затем стянула туфли. — И ты не будешь спать в этой кровати.
— А где мне тогда спать? Все комнаты заняты.
Я пожала плечами, доставая из сумки пижаму.
— Разберись как-нибудь. Я не хочу видеть тебя здесь.
— Хлоя, — он медленно подошёл ко мне. — Посмотри на меня, пожалуйста.
Я не хотела. У меня к нему была слабость, и он это знал.
— Оставь меня в покое, Оливер.
— Дай мне ещё один шанс.
Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Они, казалось, отражали раскаяние, но я больше не верила своим чувствам. Он слишком хорошо играл.
— Ты не заслуживаешь второго шанса.
Он тяжело вздохнул и кивнул.
Я чувствовала, что ещё немного – и я сломаюсь, но пока держалась.
— Я иду переодеться в ванную. Когда я вернусь, тебя здесь не должно быть. И забери кольцо – спрячь его куда-нибудь, чтобы потом вернуть бабушке, когда я уеду.
Он ничего не ответил, пока я заходила в ванную и закрывала за собой дверь.
Оказавшись одна, я схватилась за раковину и дала волю слезам, стараясь плакать как можно тише. Я не хотела, чтобы он услышал меня. Не хотела, чтобы он знал, как сильно меня ранил. Не хотела, чтобы он узнал, как сильно мне будет не хватать его объятий до конца моей жизни, и как больно от того, что наши мечты никогда не воплотятся в реальность.
Боже, как я могла быть такой глупой?
Злость охватила меня, когда я схватила салфетку с коробки, стоящей на крышке унитаза, и высморкалась. Разве я не знала с самого начала, что ему нельзя доверять? За всю свою жизнь когда он вообще демонстрировал, что способен заботиться о ком-то, кроме самого себя? Он никогда не задерживался достаточно долго, чтобы развить настоящие чувства к кому-либо, тем более ко мне. Он был ловкачом, игроком и аферистом, который выезжал на лжи и обаянии, и он никогда не изменится. Я знала это с самого начала.
Значит, это моя вина, подумала я, глядя на своё лицо в зеркале – размазанная тушь, красный нос, воспалённые глаза. В очередной раз я показала, насколько отвратительное у меня чутьё. Я бросилась в омут с головой, не задумываясь о последствиях. Я позволила красивым словам и мечтам унести меня, потому что это было приятно. Всё это напоминало мою подростковую наивность. Разве я ничему не научилась?
Я не годилась на роль генерального директора Кловерли или руководителя собственного бизнеса. Я была ужасным судьёй людских качеств и совершенно не умела контролировать свои импульсы. Сколько бы ни было терапии, сколько бы я ни взрослела, сколько бы ни прислушивалась к своим внутренним ощущениям, я не могла доверять себе, что поступлю правильно.
Эта мысль обрушилась на меня с ужасающей силой и вызвала новый поток слёз, вырывающих рыдания из моей груди. Я опустилась на край ванны и заплакала ещё сильнее – за себя, за свои разрушенные мечты, за своё разбитое сердце.
Я не могла заснуть.
Я лежала одна в старой кровати Оливера, в темноте, часами. Без сна. Опустошённая. С болью.
Я скучала по нему. Я скучала по тому восторженному чувству, с которым проснулась этим утром. Я оплакивала мечты, которые мы разделяли.
А если я никогда его не забуду? Если я никогда не встречу кого-то, кто вызывал бы у меня те же эмоции, что и он? Если никто другой никогда не сможет тронуть меня так глубоко, как он? Неужели я обречена жить одна, проклиная его и его глупость до конца своих дней? А он?
Отношения – это чертовски сложно, и я никогда не могла построить их с кем-то. Никогда не знала этого чувства спокойствия и уверенности. Я никогда не позволяла себе быть настолько уязвимой, как за последние несколько дней, – и больше никогда не позволю. Слишком больно осознавать, что это была ошибка.
Боже, Оливер. Мы были так близки.
Старый дом скрипел под порывами ветра, и не раз я слышала странные звуки, от которых мои глаза широко распахивались, а сердце начинало биться быстрее. Мне всегда было страшно оставаться одной в темноте.
Когда я услышала, как дождь забарабанил по стеклу, я встала и включила свет в ванной, оставив дверь чуть приоткрытой, чтобы в комнате было немного света. На обратном пути к кровати я заметила что-то блестящее на комоде.