— Понятия не имею, Оливер. Ты скажи.
— Это связано с датой.
— С датой? — Я задумалась. Было тридцатое августа… Это должно было что-то значить? — Не понимаю. Сегодня не день рождения, не праздник, не годовщина.
— Но это годовщина.
Осторожно он провел меня в сарай, через деревянный пол, усыпанный сеном.
Моя голова кружилась. Годовщина? Мы с ним были вместе недостаточно долго, чтобы отмечать годовщину. Прошло меньше двух месяцев. Конечно, дела у нас шли отлично, и наша история началась гораздо раньше, чем он…
И тут меня осенило, я ахнула.
— О, боже. Это…
— Это что? — Его голос звучал с улыбкой.
— Годовщина прыжка?
— Молодец. Ты можешь открыть глаза, чтобы подняться по лестнице.
Я открыла глаза и увидела его возле лестницы, ведущей на чердак. Его синие глаза искрились озорством, а улыбка была дьявольски хитрой. Мое сердце застучало быстрее – словно предупреждение.
— Оливер, что это? Расскажи мне, прежде чем я туда поднимусь.
Он засмеялся и шлепнул меня по попе.
— Трусиха. Лезь наверх.
С тяжким вздохом я начала подниматься по лестнице. Оливер следовал за мной, и с чердака мы поднялись на крышу.
Оливер сразу взял меня за руку.
— Осторожно, — сказал он. — Идем сюда.
Медленно мы подошли к краю крыши, где он когда-то бросил мне вызов. Затем он повернулся ко мне лицом и взял за другую руку.
— Итак, — сказал он. — Мы снова здесь.
— Ты хочешь снова бросить мне вызов и заставить прыгнуть?
— Нет, но я собираюсь попросить тебя сделать шаг вместе со мной.
Мое сердце замерло.
— Что?
Оливер опустился на одно колено.
— Я старался рассчитать время точно. По воспоминаниям моей мамы – и твоей тоже – это было около двух часов дня, когда мы заключили ту роковую сделку.
Я засмеялась и кивнула, но горло так сжалось, что я не могла произнести ни слова.
— Я знаю, я все испортил, когда сделал тебе предложение в библиотеке дома у родителей. Это было неожиданно, слишком поспешно, слишком публично. И сделал я это не по тем причинам. Но когда я забрал кольцо обратно, это было не потому, что я любил тебя недостаточно или не хотел провести с тобой всю свою жизнь. Потому что я хочу.
С моей щеки скатилась слеза, я всхлипнула.
— Тогда я пообещал себе больше не делать таких ошибок. Я не буду торопиться, не буду эгоистичным. Я поклялся, что буду терпеливым и дам тебе столько времени, сколько тебе нужно, чтобы снова мне доверять, чтобы верить в меня. Чтобы ты без тени сомнений знала, что ты – все хорошее, что есть в моей жизни. — Он полез в карман и достал кольцо бабушки. — Но снова я солгал.
Я всхлипнула и улыбнулась.
— Снова?
Он кивнул.
— Да. Потому что, когда дело касается тебя, я не могу быть терпеливым. Я знаю, чего хочу, и хочу это сейчас. И если это делает меня избалованным ребенком, что ж, ты уже называла меня так раньше. И, вероятно, не в последний раз.
Слезы теперь текли еще быстрее, но я уже смеялась.
— Наверняка не в последний.
Он перевернул мою руку и надел кольцо мне на палец, затем поднял глаза на меня. Послеобеденное солнце делало его голубые глаза светлыми и ясными, а кожу золотистой.
— Выходи за меня, Хлоя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу быть твоим мужем. Я хочу быть партнерами во всем – в нашем деле, в нашем браке, в нашей семье. Я хочу дом, который будет только нашим. Мне все равно, где он будет, все равно, какого он будет размера, мне важно только, чтобы я жил там с тобой и нашими невероятно красивыми и умными, но абсолютно непослушными детьми, которые будут пытаться нарушать все правила – как их родители.
— Боже, они будут ужасны, да? — спросила я, смеясь сквозь слезы. Но не могла перестать смотреть на кольцо на своем пальце.
— Скорее всего. Но мы справимся. И мы будем счастливы. — Он сжал мою руку. — Ну же, Димплс. Скажи «да». Я бросаю тебе вызов.
Я тоже опустилась на колени и взяла его лицо в свои руки.
— Да, — сказала я сквозь слезы радости. — Да!
Мы быстро поцеловались, и Оливер слегка наклонился к краю крыши.
— Она сказала «да»! — крикнул он.
Сразу же снизу раздались радостные возгласы и аплодисменты. Открыв рот от изумления, я подошла ближе к краю и увидела почти всю мою семью – и его – собравшихся внизу. Моих родителей, Эйприл, Мака с Фрэнни и всех трех девочек, тетю Нелл, дядю Соупи, бабушку, Хьюи с Лизой и их сыновей. Даже Шарлотта была там с Гаем и их новорожденным малышом. Я улыбнулась и помахала рукой.
— Я сказала «да»! На этот раз по-настоящему!
— Спускайтесь за шампанским! — крикнула Эйприл.
— Но только по лестнице! — закричала моя мама в панике. — Никаких прыжков!