Пусть он неказист и не идет ни в какое сравнение с блестящими именитыми своими собратьями. Техника получила то, что ждала. А мы получили уверенность, что находимся на верном пути — пути разгадки тайн происходящего в земных недрах.
Теперь искания, сомнения, ложные удачи и первый успех позади. Алмазы стали таким же продуктом, каким для техники является любое другое вещество. Разница только в тому что их производят пока еще мало. Но ведь есть же искусственные элементы, мировая добыча которых — всего граммы в год!
Дело не в количестве, а в качестве. Создав алмаз, человек одержал победу в соревновании с природой. Он даже превзошел ее: вслед за алмазом было получено еще более твердое вещество — боразон. Тут уж природе пришлось уступить — столь твердого вещества она создать не смогла.
Впрочем, возможно, что мы и найдем в недрах какое-либо подобие боразона. Быть может, есть вещества и тверже его.
Мы встали на путь, конец которого трудно предугадать. Давление и температура стали волшебным орудием, которое превращает одни вещества в другие — все более и более твердые.
Граненый алмаз — бриллиант — дробит на цветные брызги свет. Его игрой можно любоваться без конца. Но бесформенный, иногда оплавленный алмазный кристалл — о чем он может рассказать? Оказывается, о многом, и притом особенно интересном для нас, исследователей земных глубин.
Попробуем прикинуть, где должна находиться родина алмазов. Теория говорит: графит станет алмазом при давлении не меньше пятидесяти тысяч атмосфер и температуре не меньше тысячи градусов.
Отправимся в глубь земной коры. Пройдем двадцать, сорок, семьдесят километров. Давления явно не хватит! Даже у самой «подошвы» твердой оболочки всего примерно двадцать пять тысяч атмосфер. Значит, не в коре рождаются эти драгоценные камни.
Опустимся глубже. Давление будет расти, пока наконец не достигнет нужных пятидесяти тысяч. Глубина — сто километров. Вот отсюда-то и начинается горнило, в котором зарождаются алмазы.
Но, прежде чем попасть на поверхность, новорожденному предстоит пройти стокилометровый путь. Как же выбирается он из своей «колыбели» сквозь плотную толщу пород?
У него, как и у других минералов, только один выход — подняться вместе с лавой. Хорошо было бы, если бы вулканы «плевались» алмазами. Увы, так не бывает… Еще никто не находил драгоценностей в лаве, хотя и вулканов достаточно на земном шаре и извержений хватает. А ведь лава пришла именно оттуда, с тех самых заветных глубин. Почему же не принесла она с собой алмазы?
Да потому, что она двигалась слишком медленно, и они либо растворились, либо с ними произошла обратная метаморфоза: медленно переходя от сверхвысоких давлений к высоким, они превратились снова в обыкновенный графит.
Совершенно иное происходит, когда вещество недр выбрасывается к поверхности грандиозным подземным взрывом. При огромных давлениях и температурах рождаются тогда целые алмазные россыпи. Взрыв прокладывает дорогу сквозь толщу пород, и масса всевозможных минералов зеленоватого или голубоватого цвета заполняет длинные трещины — трубы, похожие на жерла вулканов. В этой массе вкраплены алмазные кристаллы, причем часто довольно крупные и порой даже гиганты, которые потом прославятся на весь мир.
Впервые в Африке нашли алмазные трубки. Их стали называть кимберлитовыми — по имени южноафриканского города Кимберли. А не могли ли появиться такие трубки в других местах? Поиски повели в Сибири — сначала на бумаге, с пером и картой. Как когда-то планету Нептун открыли сначала «на кончике пера», а лишь потом увидели в телескоп, так и якутские алмазы были предсказаны теорией и найдены затем геологами.
Вместе с алмазами к поверхности выносятся из глубин и кусочки вещества неведомой нам пока мантии. Не думайте только, что эти кусочки можно подержать в руках. Для этого они слишком малы. Их можно увидеть только с помощью невидимых рентгеновских лучей.
В кристалле атомы расположены на вполне определенных местах. Просвечивая рентгеном кристалл, мы можем определить, каков остов, решетка кристаллической постройки, и какие в ней есть вкрапления, хотя бы и самые мелкие.
Кусочки зеленого оливина (помните оливиновый пояс инженера Гарина?), красного граната, видоизмененного давлением базальта — вот что попадается в кристаллах алмазов. Как решить, что захвачено ими именно из мантии?
Вопрос этот не простой, и удалось пока установить, что «исковерканный» базальт — ему и название дали особое, эклогит — минерал очень больших глубин. Дважды — и это случилось в двух крупнейших алмазоносных районах мира, южноафриканском и якутском, находили эклогиты с вкраплениями красного граната, зеленого пироксита и множества кристалликов алмазов.