Но геолог, конечно, не обходился одной лишь подсказкой природы. Она ведь умеет и крепко прятать то, за чем охотится человек. Тогда — иные способы, иные приемы. Тогда слово — технике, слово — приборам.
Приборы невиданно обостряли органы чувств. Можно услышать, как растет трава, можно увидеть, что происходит за неуловимые мгновения взрыва.
Наконец, можно вообще услышать то, что неслышно, и увидеть то, что не видно. Ультразвук за пределами нашего слуха, а наш глаз не улавливает ни радиоволн, ни рентгеновых и ни других невидимых лучей. Для приборов же здесь нет ничего не возможного. От них не укроется самое малейшее изменение любой величины — будь то сила тяжести или напряжение магнитного поля, сила тока или колебания почвы.
Залежи руд по-разному выдавали себя… Из-за них меняется сила тяжести, хотя невероятно мало — всего на одну миллиардную долю. А гравиметр ее замечает.
Отдадим должное приборостроителям вашего века… Точности они добивались исключительной, и ей обязаны успехами поиски, которые велись в горах и на равнинах, на побережье и под дном морским.
Геолог опускал в скважину вслед за буром источник нейтронов — незаряженных частиц. Потоки нейтронов короткими импульсами, как волны в радиолокаторе, шли в толщу породы. Часть из них отражалась и возвращалась обратно, попадая в счетчик. Но нейтронное эхо от воды и нефти оказывалось различным. Вот это и позволяло узнать, где под водой — обычным спутником нефти — залегает сама нефть.
Для разведки недр применяли космические лучи — они ведь проникают глубоко в недра, а разные породы по-разному их пропускают.
В атмосфере космические лучи рождают потоки чрезвычайно энергичных частиц — нейтрино. Они могут пройти сквозь всю толщу земли. И ими воспользовались для «просвечивания» всего земного шара.
Геолог пользовался и тем, что почти всюду в толще земли рассеяны радиоактивные элементы, сигнализирующие о себе излучением. Проходя сквозь толщу пород и вырываясь на поверхность, они рассказывают о том, что встретилось им на пути. Слабое излучение может указывать на скопление алмазов, более сильное — цветных металлов. А если счетчик замолчит, значит, нефть или газ задержали все лучи, идущие из глубин. Опять-таки признак, который позволяет вести разведку.
Он, геолог, усовершенствовал ультразвуковой локатор, и отраженные сигналы позволяют не только обнаружить горы на дне, но и представить, из чего состоит его толща.
Он усовершенствовал и обычный радиолокатор, сумел побороть помехи, мешающие принимать отраженный сигнал. И всплески электронного луча на экране показывали, где запряталась руда.
Он составил карты, множество карт. На них как на ладони видно, где накопились осадки на океанском дне и какие в них есть полезные ископаемые, где и как разбросаны там конкреции, где действуют вулканы и чаще всего бывают землетрясения.
Вы, — продолжал бы гость, — могли словно видеть сквозь землю и скопления руд, а нефтяные озера представали как бы обнаженными от лежащих над ними пластов. И вы взяли все, что накопила земля в верхних слоях. Нам пришлось забираться в глубь коры, в мантию. Что же должны были делать мы, имеющие дело не с сотнями метров и даже не с километрами глубины?
Сверхглубокие буровые — да, конечно, без них трудно обойтись. Ведь и у вас разведочное бурение применялось широко. Однако каждая многокилометровая скважина — дело сложное и дорогое. Даже для нас, которые добрались до богатств самой мантии. Даже для нас, кому стали служить не только бур-долото, но и вибробур, и огненная струя, и жгущий световой луч, и электромагнитный пучок, и гидропушка.
Но мы пошли еще по другому пути, когда не приходится предварительно прокладывать дорогу в недра, двигаясь, не будучи уверенным, что идешь точно к цели.
Нам удалось понять многое, что происходит и в глубоких слоях коры, и в Верхней Мантии. А ведь именно там — кухня руд и металлов! Потому и удалось нам создать службу геологических прогнозов, подобно службе погоды, какая успешно работала еще у вас.
Предсказать, где находятся те или иные клады подземной кладовой… Когда-то, до спутников и ракет, метеорологи ошибались нередко и нередко подвергались насмешкам. Потом куда точнее стали прогнозы, ибо люди проникли в тайны верхних слоев атмосферы, ближнего космоса, и океана, и самой Земли.