Прошло какое-то время, и друг Кит приплыл с новой вестью.
— В мире появился новый мудрец, Иммануил Кант. Такое умное говорит, что никто его не понимает.
— Мне и не нужно его понимать, пусть он заберёт эту штуковину с моей спины.
Кант увлечённо принялся объяснять Черепахе:
— Нынешние телескопы обнаруживают в космосе множество туманностей, похожих на наш Млечный Путь. Значит, Вселенная — это огромное пространство, в котором расположены мириады звёзд, собранных в галактики — млечные пути. Я полагаю также, что наша Вселенная не стационарна, она эволюционирует и меняется.
— Но на чём держится Вселенная, полная звёзд и туманностей? — спросила Черепаха.
— Это очень сложный вопрос, но в Гигантскую Черепаху, на которой покоится мир, уже никто не верит! — рассмеялся учёный.
Черепаха подумала с обидой: «Ну и пожалуйста. Раз вы во мне больше не нуждаетесь, то сделайте нормальную теорию Вселенной, чтобы она держалась сама по себе, а не вцепившись в мою усталую спину. Тогда я смогу отдохнуть».
И она поплелась домой, чувствуя на спине увеличившуюся тяжесть Вселенной: столько туманностей, не шутка!
Стоило неспешной Черепахе совсем чуть-чуть отдохнуть, как Кит приплыл с новостью:
— Знакомые чайки донесли мне: у людей переполох. Вселенная разбегается в разные стороны! Оказывается, она имеет огромные размеры — в десяток миллиардов световых лет. Кант был прав: Вселенная не стационарна, в ней всё куда-то бежит. Весто Слайфер измерил это разбегание галактик, а Генриетта Ливитт нашла метод определения расстояния до соседних галактик. Потом Эдвин Хаббл показал, что чем дальше расположена галактика, тем быстрее она от нас убегает!
— Это хорошо или плохо? — спросила Черепаха. — Может Вселенная убежать не только от людей, но и улететь с моей спины?
— Вряд ли, потому что люди не знают, почему она начала разбегаться. А если чего-то важного не знаешь, то без помощи Черепахи не обойтись.
— Ну да, — иронически согласилась Черепаха, — на произвол судьбы Вселенную ведь не бросишь, особенно такую огромную. Лучше уж Черепахой подпереть.
— Твоя главная надежда — на теоретиков. Они конструируют модели Вселенной, и сейчас они стали гораздо умнее, чем раньше. Альберт Эйнштейн вывел уравнения гравитации, которым подчиняется Вселенная, а Александр Фридман и Жорж Леметр нашли решения этих уравнений, которые описывают разлетающуюся Вселенную. Леметр предложил своеобразную «атомную модель» Вселенной, возникшей при взрыве огромного нестабильного атомного ядра и расщепление его на мелкие обычные атомы…
Тут Черепаха от умственного переутомления задремала. Совсем на чуть-чуть, лет на пятьдесят. Проснувшись, она пошевелилась и почувствовала, что груз на спине никуда не делся.
— Как там дела у людей? — спросила она своего друга Кита.
— Там всё бурлит! — оживлённо ответил Кит. — Гарпуны и охоту на китов стали запрещать!
— Это хорошо, — сказала Гигантская Черепаха. — А с этой… космологией-то у них как?
Кит немного напрягся, что-то вспоминая, потом выпалил:
— Современный этап характеризуется активной полемикой между двумя точками зрения на нестационарную Вселенную: концепция одноразовой Вселенной против концепции многоразовой, циклической Вселенной. Обе концепции содержались в новаторской работе Александра Фридмана, опубликованной в 1922 году. Циклические модели были детально рассмотрены Ричардом Толменом в тридцатых годах. Он обратил внимание, что энтропия — мера беспорядка — должна расти согласно второму закону термодинамики. Значит, энтропия должна повышаться от цикла к циклу, что делает Вселенную не совсем периодической.
— Какой-то пассажир лайнера уронил в воду популярный журнал? — догадалась Гигантская Черепаха.
— Ага, — немного покраснел Кит и продолжил: — В 1948 году Георгий Гамов со своими учениками предложил своеобразную «термоядерную» модель Вселенной, по которой циклическая Вселенная предыдущего цикла сжалась до компактного и очень горячего состояния, в котором существовали только протоны, нейтроны, электроны и гамма-кванты. Этот горячий плотный газ из элементарных частиц Гамов назвал «улемом» — первичным веществом Вселенной. Все более тяжёлые ядра химических элементов, созданные в звёздах прошлого цикла, развалились в сжатой Вселенной с температурой в многие миллиарды градусов. Когда Вселенная начала расширяться, «улем» стал остывать, и термоядерные реакции между протонами и нейтронами привели к созданию ядер гелия и дейтерия — тяжёлого водорода. Группа Гамова рассматривала Большой Взрыв как упругий Большой Отскок Вселенной, сжавшейся до размера около светового года.