Мать Куина с ранних лет внушала сыну любовь к Америке, но и хотела, чтобы он знал о своих египетских корнях. Она рассказывала ему о своей семье, обучила языку, ознакомила с культурой Египта, чтобы Куин смог понимать арабов, даже если не был согласен с их суждениями. Она умерла еще до того, как он окончил среднюю школу. С тех пор Куин остался один.
Он встал и начал одеваться. Он привык быть один. Его устраивала такая жизнь, по крайней мере никаких сложностей.
Куин вышел в коридор, остановился у двери Дженифер и тихонько постучал. Ответа не последовало. Куда она могла запропаститься? Разве он не предупреждал ее, что надо быть осмотрительной? Он толкнул дверь, она оказалась незапертой. Он вошел в комнату и остановился в нерешительности. Девушка все еще спала. Ее волосы разметались по подушке.
Они, правда, уже не были белокурыми, но были все так же прекрасны — густые, пышные, длинные, так же прекрасны, как и точеные черты ее лица. Он подошел к ней.
— Дженифер!
Она не шелохнулась. Куин нахмурился. Под коричневатой маской лицо ее казалось подозрительно красным. Он нагнулся и коснулся ее щеки. Она вся пылала!
Он опустился на колени и осторожно потряс ее.
— Дженифер! Дженифер, это я, Куин. Проснитесь.
Она еле слышно застонала и повернула голову. Медленно открыв глаза, посмотрела на него бездонными голубыми глазами.
— Куин? — шепнула она.
— Вы плохо себя чувствуете?
Дженифер хотела было поднять руку, но тут же уронила ее. Не хватило сил.
— Голова болит. Здесь слишком жарко.
На самом же деле было прохладно, толстые стены предохраняли помещение от жары. К тому же работал вентилятор. Куин поднялся и подошел к кувшину, полному воды и стоявшему рядом с тазом. Смочив мягкую тряпочку, он снова опустился на колени перед кроватью и стал обтирать девушке лицо холодной водой.
Она вздохнула и повернулась к нему.
Сомнений не было, у Дженифер высокая температура. Куину предстояло принять решение: собираться ли в дорогу, понадеявшись на то, что в пути ей полегчает, или же остаться в нормальных условиях на тот случай, если ее состояние ухудшится? Он не знал, как быть, и это раздражало его.
— Я должна ехать, Энди, ну подумай сам, прошу тебя, — отчетливо произнесла Дженифер.
— Энди? С кем, по-вашему, вы разговариваете?
— Я знаю, что сказал папа, но ничего не могу поделать. И ты, и Роджер прекрасно знаете его нрав. Я должна ехать.
Куин понял, что она не узнает его. Видимо, в бреду Дженифер вновь переживала какие-то сцены из прошлого и волновалась.
— Все в порядке, Дженифер. Все хорошо. Только не переживайте.
Звук его голоса, казалось, успокоил ее. Куин продолжал обтирать ей лицо и шею, но вскоре убедился, что это мало помогает.
Оставалось только спуститься вниз и спросить, нет ли поблизости кого-нибудь, кто разбирается в медицине. Он объяснил, что стряслось. В конце концов появилась пожилая женщина, которая и последовала за ним наверх.
Она посмотрела глаза Дженифер, ее язык, лимфоузлы, всякий раз удовлетворенно кивая головой. Затем вынула из объемистого саквояжа, который принесла с собой, пузырек с какой-то жидкостью.
— Она не привыкла к нашему климату. К тому же она что-то сильно переживает. Это снадобье поможет ей избавиться от лихорадки.
Она объяснила Куину, сколько раз в день и в ком количестве давать больной лекарство. А ли не поможет, надо окунуть девушку в холодную воду.
К полуночи Куин потерял надежду. Убедившись, что ванная комната свободна, он наполнил ванну водой, раздел Дженифер, завернул ее в простыню и спустился с ней на руках в холл.
Она находилась в забытьи и лишь время от времени приходила в себя. Но когда Куин опустил ее в воду, она пыталась сопротивляться.
— Я знаю, милая. Вода холодная как лед, но нам ведь нужно сбить температуру. Мы не можем допустить, чтобы ваша кровь закипела. Правда?
Он снял рубашку, чтобы не намочить ее, и подложил девушке руку под плечи, удерживая ее голову над водой. Постепенно она расслабилась. Глаза ее оставались закрытыми.
Его нисколько не волновало то, что она может засмущаться своей наготы, она, похоже, не сознавала, что с ней происходит. Да и сам он не мог наслаждаться созерцанием ее прекрасного тела. Не до того ему было. Но все же обратил внимание на ее хрупкость. Никаких резервов, подумал он. Однако сложена она была очень пропорционально. Венера в миниатюре, подумал он с невольной улыбкой. Хотя ей вряд ли понравилось бы такое сравнение.
Когда девушка стала дрожать от холода, он вытащил ее из ванны и вытер насухо полотенцем. Затем, тщательно завернув в простыню, отнес в комнату. Ее по-прежнему знобило. Макнамара огляделся. Одеяла нигде не было видно. Сняв туфли, он прилег рядом с ней и обнял ее, в надежде согреть своим телом.
Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, уткнувшись лицом в его плечо. Он улыбнулся и крепче прижал ее к себе. Куин намеревался полежать рядом с ней некоторое время, а затем вернуться к себе в комнату. К утру ей, возможно, полегчает.
Куин закрыл глаза и сам не заметил, как погрузился в глубокий сон.
Дженифер привиделось, что она плывет в бирюзовой лагуне. Неподалеку был отлогий морской берег, искрящийся белым песком. Бриз шаловливо пробегал по пальмовым ветвям. Нежные солнечные лучи касались ее лица.
Она улыбалась. Зной пустыни остался где-то позади. Там же остался и весь тот кошмар, который ей довелось испытать в Ширане. Сейчас Дженифер отдыхала в восхитительной лагуне, где с ней не было никого, кроме Куина.
Куин? Она слегка нахмурилась. Что он делает здесь, в лагуне? Куин стоял в воде рядом с Дженифер, улыбаясь ей. Загорелый, сильный. Она не могла понять, зачем он здесь. Ведь ему так не терпелось избавиться от нее, распрощаться с ней навсегда. И все же…
Он только раз поцеловал ее, разбудив в ней чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Как ему удалось?
Он дотронулся до ее плеча и улыбнулся ей. Прикосновение было таким легким, почти неуловимым. Дженифер едва почувствовала его.
Забавно, она никогда не видела Куина улыбающимся. Когда же он улыбнулся, казалось, сквозь тучи проглянуло солнышко. От улыбки Куина исходило тепло. Дженифер ощущала это. Она обняла его за шею и тоже улыбнулась.
Они стояли глубоко в воде. Куин крепко прижимал Дженифер, обхватив ее бедра. Она прильнула к нему, наслаждаясь близостью его тела.
Дженифер слегка пошевелилась и почувствовала тепло человеческого тела рядом с собой. Она открыла глаза и заморгала.
Она лежала на боку, лицом к Куину, который спал также на боку, повернувшись к ней. Нога его касалась ее бедра, а рукой он крепко обнимал прильнувшую к нему всем телом девушку. Куин Макнамара крепко спал.
Дженифер замерла, пытаясь вспомнить, что он здесь делал. Она смутно помнила, как он вошел в ее комнату, что-то говорил, но у нее страшно болела голова и ей было так жарко. Подробности Дженифер не помнила. Он обтер ей лицо, это она помнила. Потом заставлял выпить что-то очень горькое с ложки.
Внезапно она вздрогнула от ужаса: на ней ведь не было никакой одежды, кроме простыни, которая едва прикрывала обнаженное тело ниже пояса. Голова ее уютно покоилась у него под подбородком.
Ровное глубокое дыхание Куина свидетельствовало о том, что он понятия не имеет, где спит. Что он здесь делает? Ее взгляд скользнул ниже. Она с облегчением обнаружила, что Куин все же был в брюках. Но он крепко прижимал ее к себе. Ей оставалось только лежать и ждать его пробуждения. А что дальше?
В подобной обстановке девушка должна была бы закричать. Никогда прежде Дженифер не доводилось быть в подобной ситуации. Так почему же присутствие Куина ее не пугает?
Как-то это связано с ее недавним сновидением и смутными воспоминаниями о минувшей ночи? Она помнила его нежное обращение с ней, улыбку, заботливость.