— Стой! Фокс, послушай очень внимательно, — Гейл говорил тихо, чтобы его слышал только рыжий, — оставь меня, я здесь сам справлюсь. Ты сейчас же должен вернуться на станцию. Там в подвале Лось. Я ему селезенку удалил, корсары подстрелили… мне надо, чтобы ты был с ним. Ему нужно колоть антибиотики каждые шесть часов. Следующая доза в два ночи, да и дренаж уже, наверное, полный. Обрати внимание на цвет жидкости. Следи за показателями, за температурой, смотри, не проморгай пневмонию.
— Гейл, ты с ума сошел?! — неожиданно громко для самого себя вскрикнул Фокс, — Я не справлюсь, я же не хирург! Я понятия не имею, что делать!
Гейл грубо дернул его за рукав, снова заставив наклониться к себе и заговорил еще более настойчиво:
— У нас выхода нет, он не выживет без присмотра. Ты справишься, я буду на связи, звони в любое время суток и по любому вопросу… — Гейл болезненно поморщился, схватившись за бок, и обернулся на шум позади.
Тернер с парой медсестер вытолкали каталку с Айзеком из интенсивки и спешно повезли по коридору.
— Черт… Мне тоже в томограф надо, — отшутился медик и недовольно посмотрел на рыжего, стоящего рядом в ступоре, — иди, Фокс, ты — единственный, кто сейчас может ему помочь! Ты должен!
Глава 24
Айзек провалялся в стационаре неделю. И то врачи отпустили неохотно. Но каждый день, проведенный в больнице, добавлял к счету несколько тысяч долларов. С выписки его забирал Фокс, и он же привез на станцию. Айзек ковылял на костылях, что оказалось проблематично из-за загипсованной руки.
Его встретили взглядами сразу несколько присутствующих. Но подойти, чтобы поприветствовать, они были просто не в состоянии. Лось в тот момент медленно, но настойчиво пытался поднялся на второй этаж и уже преодолел половину лестницы. Чувствовал он себя по прежнему не очень, зато был жив. Каким-то чудом Фоксу все же удалось не дать их менеджеру отправится на тот свет в послеоперационный период. Хоть и не без помощи Гейла, которому стилист названивал по десять раз на день. Медик тоже был на станции, сидел на диване, единственном уцелевшем предмете мебели на первом этаже, разложив рядом пузырьки с препаратами и готовя капельницу, неясно для себя или для Лося. Возле Гейла лежали костыли, а нога была закатана в гипс до самой середины бедра. У дальней стены стояла пара дюжин мусорных пакетов, и грустно тарахтел помятый холодильник.
На следующий день после происшествия Фокс не знал, что делать. Ему нужно было переместить Лося из холодного подвала, ведь у того и так имелась опасность развития послеоперационной пневмонии, а положить его было просто некуда. Рыжий не знал к кому обратиться за помощью, все люди, которым он доверял, были либо прикованы к постели, либо находились под пристальным взором Дельгадо. Но он все же рискнул и вызвонил Хьюго.
Кузен Вика приехал, хоть и крайне неохотно — боялся тоже огрести от дяди и его подчиненных. Вику, по словам Хьюго, в итоге досталось не так сильно, как остальным, но испытать на себе его участь ему не хотелось вовсе. Он-то и помог рыжему немного прибраться, а точнее, сложить в мусорные мешки обломки их былого благополучия.
Айзек безнадежно взглянул на пустой холл. Счета за лечение заставили его практически полностью опустошить банковскую ячейку, а значит восстанавливать это все ему было попросту не на что. Он прекрасно понимал, оставшихся денег хватит лишь на то, чтобы оплатить себе реабилитацию и худо-бедно протянуть пару месяцев.
Спустя еще неделю Лось более-менее оклемался и больше не нуждался в медицинском уходе, а потому покинул пожарку и вернулся домой. Гейл тоже практически перестал появляться на станции, ведь подстреленному менеджеру он был больше не нужен, а Айзеку не помог бы такой же калека, закатанный в гипс. Пару раз Гейл еще приезжал проведать старого друга, а потом и вовсе вышел на работу. Айзек позвонил Марси, как и всей остальной команде, сообщил, чтобы они не возвращались. Ведь по сути, возвращаться было некуда. Фокс изредка привозил главарю продукты, рассказывал Айзеку, что встречался с Хьюго, и тот поведал ему о Вике. Тревор Дельгадо всерьез взялся за воспитание сына: не выпускал его из вида ни на минуту, таскал на все важные и не очень встречи, старался объяснить и показать все, что касалось его весьма специфического бизнеса. Иными словами, готовил себе преемника. Айзек часами пытался собрать из обломков хоть один рабочий компьютер, но одной рукой это было сделать проблематично, он психовал и в гневе разбивал то, что казалась относительно целым. А потом ему сняли гипс и вскоре перестал приезжать даже Фокс. На станции стало совсем тихо.