Запах крапивы и шалфея витал в небольшой душевой. Вик держал Еву за руки, пока Айзек медленно намыливал ее, внимательно разглядывая каждый участок кожи, Фокс занимался волосами. Пленница слабо дергалась, когда главарь касался мочалкой интимных мест, грубо проталкивал между ее ног, которые Ева так старалась сжать. Она пыталась воззвать к сочувствию похитителей, но те смотрели на нее как на куклу, как на бездушную вещь.
Когда Еву снова вернули в камеру, ей дали новую одежду. Женскую блузку с длинным рукавом, которую пленница тут же застегнула на все пуговицы, и юбку, длинной чуть ниже колена. Это был жест благородства со стороны Айзека. Он хотел, чтобы в последний день своей жизни она почувствовала себя чуть более комфортно, немного расслабилась. Однако, делал все это он вовсе не ради Евы, а ради клиента. Для того, чтобы тот получил от нее шквал эмоций. Эдакое затишье перед бурей, как последний ужин для смертника, как последнее желание для приговоренного. Айзек сделал еще кое-что. Находясь в камере Евы он набрал номер Гейла и включил звонок на громкую связь. Просто для того, чтобы она услышала его голос. Чтобы дать ей крохотную долю надежды. Он сухо и безэмоционально пригласил медика для серьезного разговора вечером следующего дня.
Айзек и правда собирался серьезно поговорить со старым другом, но только тогда, когда уже все будет кончено. Когда заказ будет выполнен. Когда фактор, заставляющий медика вести себя нерационально, исчезнет с лица земли. А после Еву оставили наедине с собственными мыслями.
Больше никто не пытался ее накормить или заставить делать что-нибудь еще. Никто не приходил поиздеваться. Ее просто оставили в покое. До следующего утра.
Айзек не спал всю ночь. Еще ни разу он так не волновался из-за заказа. Он несколько раз приходил в помещение, которое они подготовили для клиента, проверял, все ли на месте, хорошо ли выставлен свет. Трижды переставлял алкоголь в баре. Заглядывал через окно к пленнице, проверяя, в порядке ли она. Уже и так слишком многое шло не по плану, но отступать было некуда.
На следующее утро к пленнице первым пришел рыжий, неся в руках стопку аккуратно сложенной одежды. Он и разбудил Еву, которая снова спала сидя в углу и завернувшись в простынь. Пленница взглянула на него, как запуганный зверек. Она пыталась увидеть в его взгляде хоть какие-то эмоции. Непреодолимое чувство, что совсем скоро грядет нечто страшное, не отпускало, и она пыталась высмотреть на лице пришедшего хоть крохи сочувствия. Но там не было ничего. Он смотрел на нее совершенно равнодушно. Для Фокса она была не больше, чем манекен. Стилист дернул ее под руку, заставляя встать, не дождавшись, пока та придет в себя после сна. Он даже отвернулся, пока девушка переодевалась обратно в свои вещи. Ева не сопротивлялась. Ей так хотелось снова почувствовать себя собой. Облачиться в свою одежду, ощутить прикосновение ткани к коже. Ткани, которую когда-то сделали в ее родной общине. Ведь это все, что осталось у нее от дома.
Когда Ева переоделась, Фокс усадил ее на стул и причесал. Еще раз тщательно осмотрев ее и убедившись, что образ идеален, он поставил на пол бутылку воды и молча ушел.
Вскоре на станции стихло. Все, кроме Айзека, ушли в гараж. Когда главарь затащил Еву в соседнюю комнату, клиент был уже там, с некоторым скепсисом разглядывал ножницы по металлу. Явно новые, которыми еще ни разу не пользовались. Но стоило ему взглянуть на жертву, приготовленную для его развлечений, то он рассмеялся в голос.
— Что это? Вот это образ вы ей подобрали!
— Это не образ, — Айзек усмехнулся, подпихнул Еву в спину, заставив пройти в помещение, — она на самом деле из общины.
— То есть, ты хочешь сказать, настоящая амишка?
Клиент медленно двинулся в направлении к пленнице. Хищная улыбка все шире расползалась по его лицу, а Ева забилась в истерике, с криком пытаясь вырваться. Так сильно, что Айзек с трудом мог удержать ее.
Комната напоминала гараж какого-нибудь заядлого столяра, множество инструментов от отверток до дрели висели на стенах аккуратными рядами. Молотки на любой вкус, коробки с гвоздями и шурупами всех размеров, гаечные ключи, тиски, стамески и прочее необходимое хорошему мастеру. Вот только пол был подозрительно застелен целлофановой пленкой. По середине комнаты стоял деревянный стол с предусмотрительно закрепленными наручниками. И вроде обстановка казалась довольно обыденной, но давала огромный простор для фантазии настоящего садиста. Айзек знал, что хоть изначально клиент и огорчится, ожидая увидеть нечто более изящное, но в итоге ему обязательно понравится. Ведь каждому инструменту, каждой маленькой отвертке главарь успел придумать применение, пока аккуратно развешивал это все на подготовленные места.