Привыкшие ко всему бандиты ужаснулись, увидев, как капитан разделался с корабельным талисманом. Они спешно принялись выполнять распоряжение.
— Дальше пойдем по канаве, — бросил Виска. — Так безопаснее.
А в лесу возле плато Орквил воссоединился с друзьями. Рангвал ерошил иголки на его голове, приговаривая:
— Да, а мы уж боялись, не увидим тебя больше… Да, а мы-то уж совсем отчаялись… Куда ты пропал?
Орквил поведал, что с ним приключилось:
— Я лез с вами по скале, темно было. Зацепился за что-то, свалился. Во что-то головой врезался, иголки сломал… А главное, в глазах потемнело, сознание потерял. Очнулся, как во сне, и куда-то побрел, сам не знаю, куда и зачем. Не совсем очухался. А вокруг бурокрысы, пираты, кишмя кишат. Ну, я туда, где их меньше. Вышел к Рэдволлу. Доложил все аббату и старому барсуку. Табура его зовут, так ведь?
Рассказ продолжил аббат Даукус:
— Мы сразу решили, что вас надо выручать. Я выступил из аббатства со всеми, кто способен драться, а Табура ударил в колокола. Такой звон поднял! На этот набат соседи откликнулись, многие, мы не ожидали, что нас так любят в округе. Табура всех посылал за нами вдогонку.
Моди прибежала поздравить Орквила:
— Во-во-во, с фронта и с флангов, справа и слева, бравый герой Орквил, наша гордость и краса! Такую армию привел!
— А ты ведь здесь не всю армию видишь, Моди, — просветил зайчиху Рангвал. — Остальные храбрецы преследуют нечисть в лесу. Можно надеяться, что к вечеру больше не останется здесь грабителей и убийц.
— Особенно если за дело возьмется друг Горас, во. Кстати, куда он девался? Он ведь мой подопечный… ну, частично.
— Вон Саликса идет, сейчас узнаем, — сказал Осбил.
Аббат Даукус пожал лапу барсучихе:
— Славно вы держались, мэм. Особенно ваш друг Горас. Где он сейчас?
Саликса ответила кратко, одним словом:
— Ушел.
Уши Моди стрельнули в небеса.
— Как ушел? Кто разрешил? Куда ушел? Один ушел? Хорошенькое дельце, во-во-во-во-во!
Аббат придержал Моди за лапу, прежде чем обратиться к Саликсе:
— Мне кажется, что вы могли бы рассказать нам немного больше. Прошу вас, скажите, куда ушел Горас.
И барсучиха объяснила:
— Горас отправился выполнять заповеданное ему во снах. У меня свое предназначение, и я должна ему следовать. Орквил, если ты хочешь вернуть меч Мартина, сопровождай меня. Моди, тебе тоже следует идти со мной, чтобы Горас смог выполнить то, что ему предначертано. Идти надо сейчас, немедля.
— Откуда сон, мисс? — поинтересовался Бенджо Типпс.
— Сон послали мой Табура и ваш Мартин.
— Что ж, да сопутствует вам удача! — напутствовал аббат.
Рангвал сжал рукояти кинжалов.
— Я с вами, мисс, если позволите вас сопровождать.
Командор Рорк переглянулся с кузеном Барбаулой:
— Я бы тоже присоединился. А ты как, Барб?
Барбаула встряхнул дротиком. Следующим высказался Осбил:
— Для завершения картины вам не помешает землероек добавить чуток.
— Благодарю вас, друзья, — с улыбкой поклонилась Саликса. — Прошу со мной.
Пламенный Горас шагал тропой судьбы. Лапы уверенно печатали шаг, в голове голоса указывали ему путь. Он рвался на север, перед глазами мелькали картины, вспышки и затемнения, улыбка лиса и металлический шар с шипами. Удар! Другой! И он лежит без сил на земляном полу маленького домика.
Пламенный Горас стремился к мести. Треск кустарника отдавался в его сознании издевательским смехом пиратской команды, плеск ручья — забортной водой, которой его окатывали из кожаного ведра. В крике чаек чудились предсмертные стоны престарелых деда и бабки.
Пламенный Горас следовал указаниям невидимых сил, слышал повелительные голоса. Голод, железная цепь, ржавый замок. Штормовое северное море. Адская боль в голове. Снова грубый смех, желтые клыки капитана пиратов… Насмешки и издевательства…
Он огибает замшелые стволы видавших многие сезоны деревьев, грудь его вздымается, как кузнечные мехи, вилы зажаты в лапе железной хваткой. Солнце и тень листвы, папоротники и травы, птицы взлетают, уступают дорогу ведомому судьбою гиганту.
38
Убедившись, что сзади никого, Виска сбавил скорость. Неудача с Рэдволлом и вынужденное бегство горько язвили его самолюбие. Теперь осталось лишь укреплять авторитет капитана команды, сжавшейся до жалкой кучки павшего духом зверья. Заросли крапивы в канаве закончились, солнце подсушило дно. Виска сел на камень, дал команде отойти подальше и крикнул им вслед: