— Они могли умереть только одним способом, — сказала Бензи, и сидевшая с ней за столиком доктор психотроники капитан Кристина Марш, известная также как Пристина, подняла на нее глаза. — Этот случай окажется у нас на тарелочке скорее, чем ты произнесешь «проблема программирования».
— Не думаю. Ты предполагаешь отказ центрального процессора? Но это невозможно.
— Что же еще?
Наклонившись над столиком, чтобы крошки с булочки не попали на одежду, Пристина красноречиво пожала плечами. Бензи все еще не могла выудить у неё, как она умудряется так шикарно одеваться на зарплату психотронщика. Может быть, пописывает программки налево?
— Ну... не знаю.
Нам не «победить и умереть»,
Нам до сути дела докорпеть, мысленно процитировала Бензи неофициальный девиз своего подразделения. Никто в отделе психотроники Центpa обслуживания Боло Сектора (ЦОБС) не пришел к такому же выводу, как она. Работая здесь всего три года и не дотянув ещё до своего тридцатилетия, она уже получила известность выдвижением диких идей — и последующим их подтверждением. Пристина хороша тем, что она никогда не обгадит твою идею из зависти. Хотелось бы, чтобы другие вели себя так же!
— Ну, никаких дел раньше, чем я доем, — сказала она и решительно взялась за вилку.
Как бы отозвавшись на её слова, динамик внутренней связи проквакал ее имя и добавил: «Срочно!»
— Опять не угадала, — вздохнула она. — Не буфет, а психпалата. Капитан Али здесь!
— Эммет. — Ее начальник. — Конфиденциальный разговор, прошу в мой офис, немедленно.
— Кажется, я знаю, о чем пойдет речь, сэр, — сказала она, как только дверь кабинета подполковника Эммета с легким шорохом закрылась. — Кейси поджарили мозг. Я знаю, что это невозможно, — продолжала она, опустившись на стул. — После девяноста лет безупречной службы и выдающихся достижений. Я знаю, что противник никак не мог этого сделать, не уничтожив его. А всё произошло не так. Но никакое другое объяснение не подходит. Если бы он видел, что дело плохо, он бы вызвал помощь. К тому же на борту находился генерал Дамиен. Если бы ситуация стала безнадёжной, Боло бы самоуничтожился с разрешения генерала. Конечно, он бы дал разрешение, зная, что они обречены. Матобеспечение Боло не допускало других вариантов — но невозможное случилось. Значит, его мозгом манипулировали.
Эммет сложил руки на груди. Она увидела следы улыбки, стягивающие возрастные складочки вокруг рта. Если бы не серьезность ситуации, это была бы полноценная улыбка.
— Знаешь, Бензи, ты очень умная девочка. И ты это знаешь. И любишь это показать. И ты знаешь еще что-то. Ты права. Проблема в том, что ты тридцать семь раз права.
Затем Эммет сделал то, что ей бы и во сне не приснилось. Он вынул из стола две цилиндрические стопки и бутылку виски. Наполнил стопки и одну из них придвинул к ней.
— Ты знаешь официальную версию, почему мы вдруг развернулись на Ньютерре-G. Противник неожиданно получил подкрепление и так далее. Как и многие официальные версии, эта гроша ломаного не стоит. Нет нужды беспокоить избирателя в его мирном обиталище. Тридцать семь Боло и генерал пали в сражениях. Построим еще тридцать семь Боло и наймем еще генерала, даже если это вызовет повышение налогов. Граждане переварят это за один-два оборота галактики, без проблем. Но Джян не получили никаких стоящих упоминания подкреплений, вот в чем проблема. Они справились своими силами!
— То, что произошло с Кейси, случилось еще тридцать шесть раз. Полный отказ во время боя. Движение кругами. Прекращение оборонительных действий. Отказ от самоуничтожения, сдача в плен! Если бы они были людьми, мы бы сказали, что они сошли с ума. Это случилось не вдруг, но после первых случаев эпидемия распространялась лавинообразно. Остальным было приказано отступить, затем их эвакуировали. Командование Сектора не видело другого пути их спасения.
Бензи присосалась к краю стопки. Ее прошиб холодный пот.
Человечество уже в течение тысячелетия полагалось на Боло. Судьбы машин и их создателей были объединены неразрывной связью. За тысячу лет эта реальность глубоко внедрилась в человеческое подсознание. Ощущение зависимости от гигантской машины стало одной из характеристик человеческой души. И мысль о возможности отказа или выхода из-под контроля вызывала бесконечный экзистенциальный ужас.
Поэтому люди делали всё что могли, чтобы повысить надежность этих машин, и преуспели в этом. Если не считать энергетической установки, мозг Боло был самой защищенной его частью. На случай возможного отказа было предусмотрено такое количество резервных систем, что Боло выходил из боя и своим ходом отправлялся на пост психотронной профилактики (ППП). Главной задачей психотронщиков было изобретение новых и совершенствование существующих функций, внедрение новшеств, изобретённых другими службами. После лабораторных и полевых испытаний новые коды вводились в действующих Боло и отправлялись производителям для внедрения в новые модели. Боло были надёжнее людей, потому что человек мог сойти с ума, а Боло — нет.
Бензи предположила вслепую:
— Может быть, какая-нибудь атмосферная или геологическая аномалия, сэр?
— Хотелось бы надеяться. Но наши машины там уже полсотни лет без всяких проблем. И еще одно обстоятельство: как только это случается с машиной, они перестают ее атаковать и обращают все внимание на другую. Они сразу узнают, что машина нейтрализована. Улавливаешь, умная девочка? Они как-то это делают. Раз у них это вышло, они будут применять то же самое повсюду, в каждом бою. Если мы не сообразим, в чём дело, и не остановим их, у нас нет шансов. Ты понимаешь? На очереди весь Конкордат.
Бензи залпом осушила рюмку. Он налил ещё.
— Еще проблема. Командование Сектора, кажется, не осознаёт серьезности ситуации. Они не хотят выносить сор из избы. Мол, невелика проблема, мы справимся сами... Как будто Джянни собираются ограничиться этим Сектором... Понимаешь, что это значит?
— Всё на нас. — Голос Бензи был тихим и невзрачным.
— Ну. Этот маленький, перегруженный, недофинансируемый, проржавевший пост. Всё на нас.
Он снова налил, чем удвоил ее ужас. Значит, он ещё собирается ее чем-то «порадовать».
— Вот такая перед нами задача. Поскольку я считаю её невыполнимой, для решения её потребуется самый гибкий ум, которым мы располагаем. Я поручаю это вам, Бензи. В вашем распоряжении будут все ресурсы, которыми располагает эта станция. Думаю, это означает ваше повышение в звании. У меня нет нашивок в данный момент. Я обеспечу вас ими, как только смогу. Это всё, майор Беназир Али, доктор психотроники. Я рад, что вы такая умная, потому что нам понадобится весь ваш ум, и даже больше.
— Вы не поверите! — Грушевидный жидковолосый капитан Берт Малрони, доктор психотроники, подлетел к группе психотронщиков мужского пола, скопившейся у охладителя питьевой воды. Они немного отступили при его приближении, как обычно: никто не горел желанием подставиться под полный выхлоп дыхания Малрони. — Смотрю это я, а Али Жаркие Щёчки как раз выходит в холл. Не знаю, что на меня нашло, но я пригласил её встретиться со мной вечером. Она согласилась!
Первой реакцией было всеобщее пучеглазие. Не заставили себя ждать и речевые выражения недоверия.
— Нет, правда! — уверял Малрони. — Через два года она наконец сказала «да»! Ребята, одолжите мне кто-нибудь хорошую рубашку. — Последовало молчание. Представление о том, как кожа Малрони входит в контакт с каким-либо предметом их туалета, вызвало у всех коллективный приступ чесотки.
— Боги малых матриц! — родил кто-то наконец.— Что-то неладное происходит. Действительно неладное.
Бензи сидела за своим столом, пыталась переварить всё происходящее и представляла, как она пишет: «Дорогая мамочка! Хорошая новость, меня повысили... плохая новость...»
Ее консоль пискнула. На экране появились слова:
Бензи, я никогда не видел тебя такой расстроенной... В чем дело???
— Макс. — Она тяжело вздохнула в сторону микрофона. — Здорово, приятель.