Сурков порекомендовал не останавливаться у родственников, а жить именно в школе. Тетю и ее семью можно лишь посетить (очевидно, сталинское прошлое все-таки влияло на моего товарища и он побаивался, что его обвинят в потворстве «связи Прута с иностранцами»),
В тот — первый — приезд на аэродроме Женевы меня встречали мои дорогие соученики по классу: Фредерик Сиордэ — заместитель Председателя Международного Общества Красного Креста; Ренэ Барбэ — главный архитектор Женевы и Фернан Трамбле — представитель американских банков в Швейцарии. Как помните, Фернан отозвался на статьи обо мне в швейцарской прессе письмом в Союз советских писателей, где он высказывал желание встретиться «с бывшим хулиганом Жозефом Прутом, который в школе разбил ему физиономию своими часами».
Когда самолет приземлился и я появился на трапе, одетый в новый плащ, а на моей голове красовалась каскетка, одолженная «для поездки в Европу» генералом Микулиным, — ветер, дувший в мою сторону, донес реплики:
— По-моему, он там — у них — тренер по боксу, — сказал Трамбле.
— Ну да! Ты так говоришь, потому что когда-то он разбил тебе морду, — заметил Сиордэ. — Мне известно, что он писатель для театра и кино.
— И возможно, дублирует Жана Габена. — Это уже произнес Барбэ.
— Вот я спущусь и скажу, кто из вас прав! — крикнул я, спускаясь по ступенькам.