Пока Адам расплачивается, я набираю в кастрюлю воды и, как ни в чем не бывало, принимаюсь готовить ужин. Ками, которая все это время молча наблюдала за разыгрывающейся драмой, порывается мне помогать. Я себя почти ненавижу за то, что опять подвергла мою девочку стрессу.
– Умничка. Только осторожно, хорошо? Не порань пальчик.
– Это детская посудка, – фыркает Ками. – Она не режется.
Ужин проходит в напряжении. Я чувствую, что у Адама ко мне куча вопросов. И очень благодарна ему, что он не берется их задавать, пока Камила бродит где-то поблизости. Самой мне эта отсрочка дается ой как непросто. Мое сердце обливается кровью. Я вся – открытая рана, да… И пусть в глубине души я все-таки понимала, что рано или поздно мне придется выбрать, я и подумать не могла, какую боль мне это причинит.
– Зачем ты так? – спросил Адам, когда Ками, наконец, угомонилась.
– Как так?
– Жестоко. Будто то, что происходит между нами… – он поиграл желваками, подбирая слова, – какая-то грязь.
– Я так не говорила.
– А что ты сказала?
– Вроде бы все, как есть. Ни в чем не соврала. Или, может, ты хочешь на мне жениться, а я не в курсе?
Адам поджимает губы, и на секунду его смуглая кожа на скулах темнеет от прилива крови. Мои губы кривятся в насмешливой улыбке, я отворачиваюсь, чтобы он ее не увидел. Не хочу представать перед ним такой – озлобленной и циничной. Ясно же – Адаму нечего мне сказать, и он терзается от этого, будучи хорошим, в общем-то, парнем. Другое дело, что его переживания не способны ничего изменить. Этот мужчина не может стать моим.
– Не может? Или не хочет? – тут же раздается в моей голове.
– Не знаю! Мне похер, ясно?!
– Предельно. Он же не ты.
– А что я?
– Ты смогла пожертвовать семьей ради ваших отношений.
– У него другая ситуация.
– Вот как? И чем она так отличается?!
Адам встряхивает меня. И вдруг в происходящий в моей голове диалог проникают другие звуки.
– … она только оправилась. Ты же в курсе, что у нее был инсульт!
– У кого? – туплю я, откашлявшись.
– У матери. Я не могу подвергнуть ее очередному стрессу. Она и так чуть не погибла, когда меня похитили. Отец этого не переживет. Понимаешь?!
– Конечно.
– Ты для меня не пустое место! Просто… ты же понимаешь…
Всегда сдержанный Адам выходит из себя. Мне невыносимо осознавать, что я стала причиной его душевного неспокойствия. Когда хотела лишь одного – любить. Да и… Ладно, кого я обманываю?! Быть любимой.
– Я понимаю, – шепчу, обхватив его шеки ладонями. – Это… ничего… Все нормально. Правда.
– Если бы мог, я бы…
– Я знаю. Давай больше не будем об этом, а?
– Как?! Если ты только что на моих глазах разорвала отношения с семьей!
– Отец отказался от меня, еще когда я сбежала с Никитой. Так что ничего нового не случилось. Ничего такого, через что бы мне уже не пришлось пройти. Не парься.
Это правда. Но необходимость ее озвучить, чтобы успокоить Адама, вытягивает из меня все силы, а отчаяние в его красивых глазах не будит никаких ответных чувств, кроме апатии. Возможно, завтра станет лучше. Я вновь почувствую твердую землю под ногами, а пока… У меня тупо нет сил продолжать этот бессмысленный разговор.
– Пойду в ванную. Надо намазать фингалы, – перевожу тему на более безопасную. Делаю шаг к выходу из комнаты, как Адам перехватывает меня, сжимает руки на талии, с непонятной мне горячкой утыкаясь в шею.
– Прости меня.
– Прекрати. Все хорошо. Я правда понимаю.
Вопрос в другом. Принимаю ли я эту правду? Готова ли я проглотить тот факт, что в скором времени он, возможно, посватается к какой-нибудь подходящей его положению в обществе девочке, станцевав лезгинку на моем сердце?
– Ты никогда не пожалеешь о том, что выбрала меня. Клянусь. Я слово тебе даю, слышишь?
– Не надо слов. – Я улыбаюсь и накрываю его губы пальцами, не желая, чтобы он давал клятвы, о которых потом пожалеет. – Сегодня их достаточно сказано.
– Лейла…
– Блин, – отстраняюсь и подхожу к зеркалу в повторной попытке перевести разговор на менее серьезные темы: – Когда они пожелтеют? – касаюсь синяков под глазами.
– Откуда мне знать?
– Ты мальчик! Наверняка сто раз дрался.
– Не сказал бы. Я был тошнотворно послушным ребенком.
Именно поэтому наши шансы равны примерно нулю. Но я же сделала выбор. И не собираюсь о нем жалеть, даже если впереди у нас одна эта ночь – и ничего больше.
Глава 20
Адам