– Это хорошо. Плохо, что тебе кажется, будто я способен без тебя протянуть дольше. Свадьба будет первого октября. И поверь, это единственно возможная компромиссная дата, учитывая, что ты все-таки хотела устроить праздник.
– Я уже жалею об этом, – признаюсь со вздохом. Адам отвечает мне очередным довольным смешком.
– Ничего. Говорят, ожидание того стоит. Лично у меня план – не слазить с тебя три дня. Это как минимум.
– Ну что за пошляк мне достался?
– Жалуешься? Еще не поздно передумать.
– Ага. Еще чего! – возмущаюсь я, зная, что никогда и ни о чем больше не пожалею.
Эпилог
Три года спустя
Лейла
– Не хмурься, – Адам возникает передо мной буквально из ниоткуда и проводит пальцем между бровей, разглаживая образовавшуюся там складку. Этого нехитрого прикосновения мне достаточно для того, чтобы расслабиться полностью. И впрямь, какие мои тревоги?
Трусь о его пальцы кошкой. Глаза прикрываю:
– Чего они закусились? – киваю в сторону о чем-то горячо спорящих отцов – моего и Адамова. – Только не говори, что опять спорят по поводу имени для внука.
Адам с улыбкой кивает, подтверждая мои догадки, и садится рядом на садовый диванчик. Конечно, его рука тут же оказывается поверх моего выступающего вперед живота. Это какое-то совершенно невероятное блаженство… Несмотря на то, что спина затекает, а малыш внутри лупит по ребрам так, что я уже сейчас всерьез рассматриваю возможность отдать его на футбол.
Нет, когда родилась Имам – наша девочка, родня, конечно, тоже пребывала на седьмом небе от счастья. Но когда стало понятно, что третий наш ребенок – мальчик, началась настоящая вакханалия. Собственно, она продолжается до сих пор. И все только усложняется тем, что мы с Адамом никак не можем определиться с именем.
– Клянусь, если они не прекратят, я назову сына Иваном!
Адам хохочет. Наклоняется ко мне, трется носом о скулу. Кусает ушко… И бормочет прямо в него:
– Только через мой труп.
Я ежусь. Это щекотно, а еще… Господи, я опять хочу секса. Облизав губы, ерзаю. Адам, конечно, обо всем догадывается. Взгляд его утрачивает легкость, наливается томностью и обещанием. Он прячет желание под отяжелевшими веками, прикрывая глаза. Мы договорились, что пока в доме полно гостей, мы не будем друг друга провоцировать. Потому как это реально то, что нужно обговорить, иначе… Ох.
Что сказать? Я очень счастливая женщина.
В саду пахнет мятой, розами и чем-то жареным – кто-то, похоже, снова закинул шашлыки на мангал. Воздух мягкий, летний, почти прозрачный. Мы начали стройку, когда я только узнала, что снова беременна. Естественно, все затянулось, куда без этого, но зато все получилось даже лучше, чем мы планировали. Теперь здесь всё дышит жизнью.
Имам с визгом бегает по дорожкам, пытаясь догнать Камилу, у которой в руках огромный воздушный шар. Смеются обе – звонко, заразительно. Наблюдая за ними, и себе невозможно не улыбнуться, хотя я немного переживаю – Имам все-таки еще такая неуклюжая! Ей и двух нет.
– О чем думаешь?
– О том, что ты сделал меня очень счастливой. – Я кладу ладонь поверх его, и в этот момент наш сын начинает пинаться.
– А ты сделала счастливым меня.
– Не жалеешь, что женился на… неподходящей? – спрашиваю, поиграв бровями. Знаю, что не жалеет. Просто хочется спросить, потому что за подобными вопросами всегда следуют красивые признания. Адам действительно мастер оборачивать чувства в слова. Очень проникновенно и изящно это у него получается. Я каждый раз слушаю, затаив дыхание.
Вот и сейчас Адам целует мои пальцы, греет их в руке. И шепчет:
– Я выбрал тебя раз. Но если бы пришлось – я выбрал бы тебя снова. Всегда – тебя.
– Ну, всё, хватит! – раздаётся за спиной возмущённый голос. – У меня сейчас случится аллергия на ваниль. И все по вашей вине.
Я оборачиваюсь – к нам подходит Алишер, закатив глаза и размахивая сеткой для барбекю, как оружием массового поражения. На щеке у него жирный след, рубашка наполовину расстёгнута, и он весь прокоптился дымом.
– Завидуешь? – подначивает брата Адам.
– Больно надо. Просто переживаю за психику племяшей. Вы бы хоть в дом зашли. Нашли бы укромный угол.
– Ты смущаешь мою жену.
– Да неужели я это делаю, о прекрасная Лейла, мать семейства и королева нашего сада?
Я хохочу. Он невозможный! Краем уха слышу, как щелкает камера… К нам в гости из Америки приехал следующий по старшинству брат Адама – Адиль. Он настоящий гений, начинающий карьеру режиссера. Я видела все его работы, и поэтому мне не надо видеть фотографии, которые он снял, чтобы знать – это будут шедевры. Машу Адилю рукой. Он усмехается и, не отрываясь от камеры, делает еще одно фото.