Первое, что подметила Эрин — машины Реджи не было на месте. Она удивилась этому факту, но почувствовала от этого настоящее облегчение. Значит, ее не собираются увозить куда-нибудь дальше в лес. Эрин не могла понять, как хулиганы выбрали то самое место, где пару недель назад были расстелены пледы, разложена еда и пирог тети Беверли, все-таки, правда, невкусный. Дример повернула голову влево и увидела Реджи. Хаггинс стоял, как мрачная туча, одним видом готовый вызвать страшный ливень. Но он не смотрел на нее в ответ, лишь скрестив руки на груди; вид у него был серьезный, но, в то же время, какой-то печальный. Эрин не могла не улыбнуться, помня о вполне безобидном толстяке Реджи. Но улыбка ее тут же померкла, а мысли о безобидности вылетели из головы, как камень назад из ее комнаты, когда Дример из нее уходила. Виктор стоял к ней ближе всех, а под его ногами, как мешок мусора, расположился Стэнли. Он был связан множеством веревок; перевязанный, фактически, весь, как ливерная колбаса. Урис, лежа на животе, запрокинул голову вверх, чтобы глядеть в глаза девушки. Во рту у него было что-то твердое, мешающееся говорить; сверху еще рот был завязан веревкой, какой обычно завязывали глаза детям, когда они собирались разбивать пиньяту. Еврей промычал что-то, а глаза его недовольно сощурились. Эрин поняла, что это не крик о помощи, а осуждение — прямое недовольство тому, что она соизволила сюда явиться. Ну что, Урис? Играем с тобой в принцессу и рыцаря?
— Приветик, Реджи, — сначала решила поздороваться Эрин. Она помахала мрачному парню рукой, считая еще, что это элементарная вежливость. Какими бы сейчас напряженными отношения не были.
— Эрин… — к удивлению, ответил Хаггинс. Он произнес ее имя с горечью и, кажется, с не особым желанием.
— Вик, — русоволосая не стала заострять на нем внимание, сразу обратившись к блондину. Он вопросительно изогнул бровь и приподнял одну ногу, ставя ту прямо на спину Стэнли. Глаза Дример стреляли сильней, чем автомат Калашникова, но голосу она старалась придать как можно больше безразличия. — Привет? Быть может, ты вообще не хочешь ничего от меня слышать?
— Как раз наоборот, детка. Сегодня ты вообще не закроешь рот, пока я не позволю.
Интонация, с которой говорил Крисс, вынуждала Дример чуть ли не становиться на колени и сразу просить прощения. Реджи в стороне передернулся, тоже испытывая испуг. Стэнли никак не отреагировал — наверно, он уже натерпелся от гневного Крисса достаточно. Эрин и подумать не могла, что Виктор в гневе был таким страшным. Она старалась не встречаться с ним глазами, серьезно полагая, что он уничтожит ее даже через зрительный контакт. Ей было очень сложно сохранять уверенность и не показывать испуг. Вик, подобно гребаному демону, питался бы им, как блинчиками со сладким сиропом.
— Почему карьер? — сменила тему Дример. Она была выбрана не наобум, так как ей правда было интересно, почему Виктор выбрал для встречи это место. Как он узнал, что здесь происходило?
— Потому что ты с этими отбросами тут здорово повеселилась, — потвердил Вик эти догадки, хотя, он сделал это еще в письме. Но его содержание уже давно вылетело из русоволосой головы. — Не волнуйся, Эрин. Ты мне нахуй не уперлась, и я не следил за тобой, — Дример еле сдержалась, чтобы не процедить сквозь зубы жесткое «я польщена». — Дай угадаю, ты хочешь спросить, как тогда я узнал о ваших незабываемых посиделках? Поблагодари Каспбрака за это. Он выложил все, даже больше, чем надо было. Вообще, парень не из болтливых, но, где-то пять ныряний в унитаз, обосранный до этого, выдержит не каждый.
«Ого, целых пять!» — изумилась Дример. Она была просто поражена тому, как долго Эдди не сдавал ее. Он вообще мог этого не делать и просто выложить все подробности, может быть, за кружечкой зеленого чая, но он не сделал этого. Формально, бился за чертову Дример, только непонятно зачем. Эрин не испытывала к парню ничего, кроме симпатии и большой благодарности, но Стэн, судя по тому, как потемнел его взгляд, а кулаки сжались, был о Каспбраке совсем другого мнения.
— К чему все это, Вик? — сероглазая старалась не акцентрировать на этом внимание. Сейчас были проблемы по важней. — После ухода Генри у тебя только сейчас развилась мания величия? Не думаю, что ему бы понравилось твое поведение.
— Дример, мразь поганая, — рявкнул Крисс, на автомате, наверно, пиная безобидного Уриса под зад, словно сама Эрин была на его месте. — Не произноси вслух его имя!
— Ладно, не буду, — с тоном, которым говорила Дример, ей не хватало только отмахнуться рукой. Она неосознанно вызвала взрыв эмоций — совсем неприятных — в глазах каждого из парней, кроме Уриса. Эрин не отрывала взгляд от последнего. — только отпусти его.
— Пиздец! Реджи, ты слышал? — от вопля Крисса не хватало только стаи испуганных птиц, резко взлетевших в небо. Пусть Вик обращался к Хаггинсу, смотрел он только на Дример. Она делала тоже, мысленно подбадривая себя в том, что это просто глупая игра в гляделки и никаких плохих последствий от нее не будет. Крисс говорил громко, четко, умудряясь еще улыбаться почти во все зубы. — Она даже ничего не сказала про Бауэрса в ответ. Ей полностью похуй на него. Ей всегда было похуй! Да, Эрин?
— Нет, — правдой возразила девушка. Она просто не могла молчать под таким выжидающим взглядом. Но даже он не вынуждал ее сейчас соврать, хотя, это надо было сделать. — Мне было не все равно на Генри. Он мне… нравился.
— Ну, отлично. Целый год он ей просто нравился, — язвительно ответил Крисс, цокая и качая головой, прямо как учитель, который принимал зачет и слушал полную ересь. Вик все еще обращался к Реджи, который не хотел принимать в этом разговоре участие. Но тут Эрин подумала, что Вик, кажется, разговаривал сейчас только сам с собой. Стэнли устало закатил глаза, вновь встретившись с сероглазой взглядом. Похоже, он был того же мнения. Речь Крисса вдруг стала невнятной, сбивчивой и быстрой. — Она ушла от этого жиденка и его пидорских друзей только потому, что Генри ей просто нравился. Кончай парашу гнать, Эрин. Лично я никогда не верил в то, что ты на нашей стороне. Чего стоили твои пристальные взгляды на Уриса каждый раз, в коридоре, в кабинете, во дворе — везде, блять, где был этот урод! Бауэрс не видел всего этого… Потому что пиздец как любил такую конченную проститутку! Я от души сочувствую ему!
В громкой речи Крисса, похожей, буквально, на крик души, Эрин, помимо злости, разглядела ревность. Эта мысль была совсем абсурдной и, благо, последующие слова Реджи отвлекли Дример от нее. Но лучше бы он молчал.
— Эрин, так с нами остальными ты тоже были не искренней? Тебе всегда было плевать на нашу дружбу? Я всегда считал тебя хорошим другом! — выдал Реджи, с запинками и паузами. До глубины души обиженный тон парня едва не пробудил в Дример слезы, и она поспешила отвести от безобидного толстячка взгляд. Прощание (это ведь прощание?) с ним, почему-то, очень напоминало ей прощание с Каспбраком. Оно состоялось еще в воскресенье, спустя два дня после ссоры с Ричи. Когда они встретились в магазине, и Дример толкнула его к стеллажам с консервами, чтобы убежать. Потом она узнала, что Эдди пришлось ехать в больницу, из-за сильных синяков в области позвоночника.