— Хватит, блять! Прекратите сейчас же, шкуры! — не прекращала метаться между ними Эрин. Несмотря на то, что она старалась придать себе как можно скорости, ей все не удавалось подбежать к какой-нибудь из девушек прежде, чем они опять отбрасывали сумку. Дример не разу не останавливалась, потому было просто удивительным, что голос ее был бодрым и в нем не было даже намека на усталость.
— Что, Эрин, сама ты нихера не можешь?! — с довольством завопила Нил, пуская сумку назад Рути.
Она не задержалась в ее руках и тут же была отправлена назад. Со стороны Блэквелл это было очень глупым, потому что Эрин не подбежала к ней. Она продолжала стоять на месте, почти рядом с Колфилд. С Колфилд, к которой ее вещь летела назад. Она подскочила за ней, желая поймать раньше суки-Нил, но последняя подорвалась тогда, когда их разделяло несколько шагов и толкнула Дример. В миг обессиленная, она упала на пол: уже не могла найти в себе силы подняться, тем более, когда Нил встала обеими ногами ей на живот и чуть ли не подпрыгнула на нем. В низу живота тут же кольнуло, а еще ниже потекла очередная порция крови. Сколько вообще длятся эти месячные? Пять дней? Полгода?
— Лови! — крикнула Нил Рути, уже вытянувшей руки в ожидании. Она отступила на пару шагов, наверно, чтобы не споткнуться об раскинувшую на полу Эрин.
Тут самодовольство на лице Рути исчезло, а сама она опустила руки по швам и застыла. Тело ее парализовалось страхом, который отразился на лице. Нил уже замахнулась рукой, непонимающе смотря на подругу. Она кинула сумку, желая, наверно, разобраться с этим потом: но это вылетело из головы, когда за спиной Блэквелл мелькнула чья-то тень, а потом выскочила, за секунду вставая впереди девушки и ловя сумку вместо нее.
— Поймал! — с гордостью спортсмена сообщил Ричи, вскинув свободную руку вверх. Тут же, как черт из табакерки, все из-за той же спины мрачной Рути появился Каспбрак и, приподнявшись на цыпочки, дал Балаболу «пять». Тозиер посмотрел на него с улыбкой, а потом от нее не осталось и следа, когда в его поле зрения попала Нил Колфилд. Но тут парень снова посветлел. Но только потому, что смотрел уже не на девушку. — Я молодец, Билл?
— Ага, — Денбро был тем, кого испугалась Рути. Он появился из черного входа, а его друзья из главного. Удивительно, что последние это сделали так незаметно.
В голове Дример, с полуприкрытыми глазами рассматривающей эту картину, пронеслось ироничное высказывание, адресованное Колфилд в прошлом. Такие узкие глаза у тебя, наверно, потому, что ты нихера не видишь. Носи очки, Нил, может, еще симпатичней станешь. Когда Эрин нашла в себе силы и приподнялась на локтях, Каспбрак уже был возле нее. Он присел на корточки, смотря на остальных. Ричи продолжал стоять возле Рути, а Билл возле Нил.
— Отдай! — крикнула Колфилд и побежала к Ричи, точно также, как Эрин некоторое время назад. Тозиер подождал, пока она приблизится достаточно близко. Их разделяло всего около двух шагов, когда брюнет ловко кинул сумку Биллу.
— Отдал! — парировал Ричи, не скрывая своего удовольствия. Билл был спокоен, как удав, но это не было удивительным: на его каменном лице редко пробивались какие-нибудь эмоции.
Когда Нил обводила взглядом собравшихся неудачников, Рути уже скрылась за главным входом. Она недобро помянула подругу, параллельно бросая «гадкие уроды» каждому, кто собрался в этом коридоре. Тозиер помахал ей рукой так, будто в нем был шелковый платочек и бросил вслед «не знаю кто вы, мисс, но было приятно познакомиться.» Он сощурил глаза (которые под очками не стали менее огромными) и вприпрыжку подошел к Биллу. Он стоял рядом с Эдди, который трогал Дример лоб, зачем-то проверяя на наличие температуры. Эрин осторожно убрала руку Каспбрака и неловко улыбнулась ему. Но когда на нее уставились еще четыре глаза (внимательных и таких родных), она уже не могла улыбаться. У нее дернулся лишь уголок губ, наверно за тем, что она не выглядела настолько мрачной.
Эрин выпрямилась и присела, притянув к себе ноги, рядом с которыми после упала сумка (черная, лакированная, с посеребренной розочкой в самом центре и действительно дорогая ей, очень). Каспбрак посмотрел на Ричи, потом — на Билла, а дальше встал и просто прошел в кабинет истории, который все это время (боже, какой же он, на самом деле, неприметный) был тут. Билл стоял на месте, смотря на дверь главного входа: наверно потому, что больше некуда было. Ричи отошел от него. Эрин спрятала лицо под распущенными волосами и почесала рукой нос: в этот момент Тозиер перехватил ее, взяв в свою. Аккуратно, поглаживая указательным пальцем костяшки. Он прекратил это только тогда, когда Эрин подняла голову.
Чтобы после опустить ее вновь и, выпутав свою руку из руки Ричи, обнять ей вместе с другой колени. Балабол скривил губы, не теряя оптимистичный настрой в силу постоянного упорства. Он протянул руку назад, еще в нетерпении потряхивая ей. Билл с любопытством, таки пробившемся на его каменном лице, наблюдал за всей ситуацией. Тозиер прошипел сквозь зубы:
— Пошли, черт побери.
Но Эрин только хмыкнула, что подразумевало под собой все. Мычанию Ричи, осторожно пробившему неприятную тишину, она старалась не придавать значения. Тозиер развернулся, не бросая на Дример последний взгляд и ушел в кабинет истории, в котором скрылся Каспбрак. Ричи громко хлопнул дверью. Или это была вредность, вызванная погаснувшей надеждой на возвращение былой неудачницы? Билл тоже не получил никакого ответа, хотя, он и не задавал никакого вопроса. Когда он ушел следом (наверно, там у них какое-то собрание или факультатив), в голове Дример, как прощание, горланил ее же писклявым голосом стишок, сочиненный за каких-то секунд пять перед уходом Ричи.
«Послушай, неудачник
Да, именно ты
Давай так
На раз-два-три
Я отпускаю,
Ты уходи.»
В пустом коридоре Эрин поднялась на ноги, искренне радуясь тому, что никто из неудачников не умеет читать мысли. Из нее вышел отвратительный поэт. И не только он.
Под ногами уже шелестели листья, а не гладкий линолеум — яркие-яркие, такие, какие она хотела увидеть с самого утра. В кедах запутался один красный листочек. Года два назад Дример бы шарахнулась, испугавшись, что он облит кровью, но сейчас у нее не было таких страшных ассоциаций. Порой ей казалось, что в ней уже нет ничего, но она не зацикливалась на этой мысли. Наверняка, она вызвана простым подростковым созреванием. И когда это Дример успела так повзрослеть?
Каменные ступеньки, разделяющие с небольшим пригорком футбольный стадион и младший кампус школы, стали для нее новым местом для отшельничества. Тот коридор стал слишком людным. А это место было тихим — пусть даже слишком подозрительным и редко посещаемым, непонятно почему — и поэтому Дример остаток дня сидела здесь. На стянутой куртке, расположенной на холодных камнях, выложенных ромбиками, она просидела весь обед и почти два урока. Рука уже дрожала всякий раз, когда Эрин тревожила ее и смотрела на часы. Можно было подумать, что она ждет какого-нибудь определенного урока или окончания занятий, как примерная ученица, что не может сбежать просто так. Нет. Она просто буквально считала минуты до того, как стрелки перейдут на четыре дня. В это время должна будет подъехать машина матери, на которой она отвезет ее самолично домой, а потом заберет отца и вместе они уедут на ужин с какими-то очередными друзьями, оставив дочь дома. В глухом доме с запертыми стенами. И Эрин почему-то боялась совсем не этого.
На ее плечи упали чьи-то руки. Эрин услышала шаги незнакомца еще задолго до этого. Со скучающим видом она обернулась, чтобы узнать, кто это.
— Ты как? — очередной формальной вопрос задался ими одновременно, от чего стал еще более смешным. Стэнли хихикнул, а Эрин только хмыкнула после этого. Урис приземлился рядом, нагло дергая куртку девушки к себе, не желая умещать свою упитанную задницу на холодном камне.
— Ох, — выдохнул он и глянул на кудрявую прядку, вылезшую из-под бинтовой повязки перед его глазами. Он дунул на нее, от чего та покачалась, но, ожидаемо, никуда не делась. С совсем не расстроенным видом он посмотрел на девушку, любезно напоминая. — Дамы вперед.