Он хотел увидеть Киру. Всю неделю отмахивался от одолевавших временами порывов, намеренно вспоминал сказанные ею за завтраком слова...
Исключительно физически. Вот как он, кажется, Киру интересовал. Где она только подобных формулировок набралась?
Девчонка ведь. Совсем еще девчонка. Сергей теперь в полной мере осознавал, насколько она юна, но остановить себя не смог, хотя по уму-разуму стоило бы вежливо с Кирой распрощаться раз и навсегда. Не морочить голову ни ей, ни себе, но... Что-то внутри него тянулось к ней самым необъяснимым образом.
Едва ли не с первой их встречи Сергей чувствовал бессознательное, постепенно набирающее силу стремление. Смутное, непонятное — и тем не менее бороться с ним получалось лишь с переменным успехом.
Было в этом переживании что-то схожее с интуицией — слепым узнаванием верного и необходимого, — которой Сергей давно научился руководствоваться там, где оказывался бесполезен холодный расчет. В бизнесе это умение нередко его выручало и помогало рисковать во благо делу, но в личной жизни, как правило, безмолвствовало.
Однако при каждом столкновении с Кирой он все отчетливее отдавал контроль над ситуацией не разуму, а желаниям. Далеко не всегда физическим — с ними как раз все было просто и понятно.
Сексуальное влечение к Кире не удивляло, пусть и впечатляло своей силой. Напрягало, что за этим влечением словно скрывалось нечто куда более серьезное и важное, в чем Сергей пока не сумел разобраться.
По правде говоря, даже не пытался: переживаемые им ощущения были соблазнительно новы. Только дурак отказался бы от такой редкости, как ранее неизведанный опыт, на заре сорокалетия. Вряд ли последующие годы зрелости и старости окажутся щедры на подобные подарки. Чем старше Сергей становился, тем слабее чувствовал тот самый пресловутый «вкус жизни», о котором без умолку трещали все кому не лень: от интернет-психологов до его ровесников с кризисом среднего возраста за плечами.
Металлическая подъездная дверь серого цвета в очередной раз открылась под аккомпанемент писка магнитного замка, и на улицу выпорхнула Кира. В лучах закатного солнца ее теплая, золотисто-медовая красота беспощадно бросилась в глаза. Сергей тяжело выдохнул, усмиряя разом все реакции собственного тела, но, конечно, продолжал нагло и жадно смотреть вперед. На длинные, пышные волосы. На совершенное лицо. На сияющую на солнце кожу в вырезе на груди и на неприкрытые тканью платья длинные ноги... в кедах.
Усмехнувшись, Сергей покачал головой и наткнулся на взволнованный, но не лишенный язвительности взгляд. Судя по всему, от Киры совсем не укрылось, что несколько секунд он как пацан пускал на нее слюни. Устыдиться бы: чай, не мальчик, чтобы залипать на красивой девушке до бессознательного состояния, но он только улыбнулся.
Кира пошла вперед, прижимая к себе белую кофту и удерживая на плече сумочку. Сергей двинулся к ней навстречу. Наконец голова заработала полноценно, и наряд Киры прошел оценку и с точки зрения благоразумия. Закралось подозрение, что оделась она чересчур легко. Даже с учетом прихваченной кофты.
— Привет, — поздоровался он первым и подал ей руку, не став выдумывать поводов для прикосновения.
Кира, секунду помедлив, руку приняла.
— Привет, — проговорила она немного сипло, словно волновалась сильнее, чем следовало бы на обычном свидании.
— Ты восхитительно выглядишь, — признался Сергей совершенно искренне.
— Спасибо. — Глаза Киры восторженно вспыхнули, одаряя его особенным теплом. — Ты тоже.
Вопреки собственной нелюбви к публичным ласкам, сейчас Сергей очень хотел Киру поцеловать. С жадным напором, не тая от нее силы своего желания и дав рукам волю.
Подушечки пальцев загорелись, когда в сознании резво и ярко развилась визуализация его желаний: вжать ее тело в свое, пройтись ладонями по фигуре и почувствовать под тонким шелком платья все впадинки и малюсенькие неровности. Сергей сдержался и жестом предложил Кире подойти к автомобилю.
С места она сдвинулась с небольшой паузой, как если бы тоже не могла разорвать как зрительный, так и физический контакт. Держась только за руки, они тем не менее будто касались друг друга исходящим от их тел жаром, отчего потребность уничтожить последние остатки пустого пространства была невыносима.
— Присаживайся, — Сергей открыл перед Кирой дверь и снова тяжело вздохнул, едва получив возможность рассмотреть ее со спины.