— Кто первый? — весело подразнил Сергей.
— Давай я? — Кира быстро пересекла комнату и протянула ему сверток без лишних слов.
Если одну руку Сергей мог освободить с легкостью, то вторая все равно была занята.
— По очереди не получится, — хмыкнул он, посмеиваясь (неужели тоже волновался?). — Так что это, — перед Кирой появилась небольшая плоская квадратная коробочка глубокого синего цвета, обернутая серебристой лентой, завершающейся изящным бантом на крышке, — тебе.
— Спасибо. — Голос неожиданно сел.
— Я очень надеюсь, что угадал, — добавил Сергей серьезно, и Кира подняла взгляд от подарка к нему.
— Уверена, что да. Со мной все довольно просто, а вот с тобой… — Она вздохнула. — Если честно, я едва придумала, что бы тебе такого подарить и теперь ужасно боюсь, что промахнулась…
— Т-с-с, — Сергей аккуратно приложил указательный палец к ее рту, и от растерянности Кира сразу замолчала. — Не накручивай себя. Я счастлив уже тем, что ты заморочилась да еще настолько. — Он улыбнулся и, прежде чем убрать палец, напоследок обвел им контур ее губ и затем кивнул в сторону синей коробочки. — Открывай.
Не найдясь со словами, Кира с особенным трепетом развязала серебристый бант под шорох упаковочной бумаги — Сергей тоже распаковал свой подарок, и подняла крышку.
— Ох, — вырвалось у нее восторженно, стоило заметить главную деталь. — Ты запомнил? — Неверие в голосе переплелось с нервно-счастливым хихиканьем.
Внутри оказался браслет, — и если к украшениям самим по себе, какой бы стоимости те ни были, Кира испытывала мало интереса, то украшения, за которыми стояло что-то личное, она бесконечно любила, — и преподнесенный Сергеем браслет был из второй категории.
— Нравится? — спросил он.
— Конечно! — Кира часто заморгала. Не хватало еще слезу пустить! — Бесконечно нравится!
На секунду она оторвалась от изучения браслета, чтобы посмотреть на Сергея, на лице которого читались облегчение и радость; оберточную бумагу с собственного подарка он сорвать еще не успел.
— Давай помогу примерить?
Кира отрицательно покачала головой, украдкой продолжая любоваться украшением: серебряная (хорошо бы серебряная, а не платиновая!) цепь тончайшего плетения со свисающими на таких же звеньях маленькими сверкающими камнями (Кира хотела верить, что фианитами) и единственной, наверняка выполненной на заказ подвеской в виде мультяшного Стича с инкрустацией черными камешками в длинных ушах и умилительно распахнутых огромных глазах.
— Сначала посмотри, что досталось тебе, — поставила она условие.
Как выяснилось, выдвигать условия мужчине, который умудрился запомнить ее самый любимый в жизни мультфильм благодаря случайно оброненному замечанию во время перелистывания тв-каналов с месяц тому назад, было тяжело. Сергея хотелось обнять и зацеловать, но и тянуть с подарком дальше казалось неверным. Кира, впрочем, все больше сомневалась, что ее банальная идея сумеет его впечатлить.
— Хорошо, — он наконец-то начал активнее срывать обертку и спустя десяток секунд смог увидеть саму пластинку.
— Я понимаю, что это даже не альбом, — затараторила Кира, не дождавшись от него мгновенного комментария с впечатлениями, — но я подумала, что сборник с главными хитами твоей любимой, если я ничего не напутала, группы будет кстати. И такой у тебя, кажется, нет.
— Кира, — позвал ее Сергей.
— Да?
— Просто иди уже сюда. — Вопреки сказанному, он сам взял ее за руку и притянул к себе, обнимая. Устроив голову на его плече, Кира замерла. — Спасибо, — прошептал Сергей ей в волосы. — Я тебе еще не говорил, но ты женщина-мечта.
Глава 27
Три недели спустя
Находу разминая напряженные после долгой работы с документами плечи, Сергей шагнул из кабинета в коридор и, не заглядывая в помещения для персонала, направился сразу в зал. Настроение было нестерпимо паршивым. Внутри изнывало и корежилось что-то гадкое, губительное. Как с этим бороться, было неясно, но идея залить нутро алкоголем внушала некую надежду на краткий покой.
Пить в одиночестве, конечно, нехорошо, но опять дергать Яра не хотелось: у того беременная жена вот-вот родит, вряд ли ему в радость полуночные пьянки да и еще не веселья ради. Никакой потребности излить душу Сергей сейчас не испытывал — только забыться ненадолго, дать эмоциям волю, не задавливать их, как уже привык за прошедшие недели, но признать и слегка приглушить алкоголем. А потом уснуть беспробудным сном.