Первые несколько часов, проведенных дома, Кире казалось, что она в полном порядке и давно успокоилась. Горячий душ, сытный ужин и парочка серий любимого сериала привели ее в чувство и помогли отвлечься, однако с приближением ночи внутри завозилось беспокойство.
В груди холодело, квартира перестала вызывать уверенность в собственной безопасности, включенный во всех комнатах свет не помогал развеять притаившиеся в закутках тени. Перед глазами возникало застывшее, бледное мамино лицо. Неподвижное, неживое. Каким Кира и видела его последний раз.
Отчетливое и разумное понимание того, что настоящей угрозы нет и страшиться нечего, совсем не успокаивало. Кире было плохо.
Она порывалась позвонить Марго, но останавливалась, запрещая себе пугать подругу. К тому же мешало что-то еще. Кира словно физически ощущала нарастающее в груди стремление, ясное осознание потребности, способной по-настоящему унять ставшую нестерпимой тревогу и щемящее чувство собственной заброшенности.
Все в ней рвалось к одному человеку. Именно к нему.
Оказаться рядом. Оплести его тело своим. Вдохнуть терпкий, мерещащийся повсюду запах. Согреться в родном тепле. Слиться биением сердец и замереть.
Как бы Кира ни боролась с собой, устоять перед искушением обрести совершенный, упоительно-легкий покой, у нее не вышло. Сама не своя она стала собираться, думая только о том, что этой ночью в любом случае попадет к Сергею. А дальше — будь что будет.
Глава 30
Он все-таки успел выпить с Антоном в «Молоте», но ни опьянения, ни хотя бы легкого, отвлекающего тумана в голове не появилось. В груди все так же тоскливо выло сердце, заключенное в жгучий кокон неудовлетворенности и нежелания мириться с сложившимся жизненным раскладом. Чувства, как бы ни сопротивлялись, оставались под полным контролем разума.
Вопреки собственному состоянию, Сергей не планировал обивать один конкретный порог и умолять ту самую, единственную, изменить свое решение. Иногда, конечно, едва держался, но помогало осознание: ему действительно нечего Кире предложить. Самым циничным и вполне объективным образом она была права — он не пара двадцатидвухлетней девушке.
Забавно и горько, сколь по-разному в их ситуации ощущалась пропасть длиною в восемнадцать лет. Юность Киры ничуть Сергея не беспокоила: она не стала ни преимуществом, ни недостатком. По правде говоря, он нередко забывал, что почти в два раза ее старше — такой удивительно зрелой, рассудительной и здравомыслящей была Кира, не уступая ему в знаниях о мире, понимании действительности, образованности, глубине личности и стойкости характера. Редкая, поразительная женщина, которую он уже и не надеялся повстречать.
Чем, в свою очередь, он привлек Киру, Сергей догадался без особых усилий: очевидно, ровесники проигрывали ей и в уме, и в чувственности. Впрочем, это понимание слабо утешало: совсем скоро желторотые юнцы повзрослеют и возмужают, наберутся опыта и мозгов — и ему, стареющему , уже нечего будет им противопоставить.
Кто-то обязательно заметил бы, что он довольно обеспечен и держит себя в хорошей форме, вот только женщина, которую он умудрился-таки полюбить, плевать хотела на деньги и ничуть не обманывалась ускользающей от него молодостью. И, как ни жаль это признавать, Кира была права, отказавшись представлять их совместное будущее.
Через какой-нибудь десяток лет он вполне обоснованно рискует потерять и крепкое здоровье, и привлекательную внешность, и — неприятно даже задумываться, — станет не таким уж хорошим кандидатом для отцовства. О детях Сергей не мечтал, но не мог не допускать мысли, что однажды (пусть не в ближайшие годы) Кира изменит свое мнение о материнстве, — и на что он будет годен? В пятьдесят с лишним-то лет?
Хотелось верить, что на многое, однако дать тому гарантию не мог никто. Нежелание Киры ввязываться в заведомо сложные отношения было понятно уму и мучительно противоречиво сердцу.
Надежда, что Кира хотя бы неосознанно в него влюблена, угасала, на ее место пришел страх, почти уверенность: счастливый финал для них в любом случае невозможен. Едва ощутимый, но прибавляющий себе убедительности с каждым днем.
Сергей уже не видел причин стоять на своем. Лучше перетерпеть агонию сейчас, чем смотреть повзрослевшей, еще более прекрасной Кире вслед несколько лет спустя, когда она закономерно потянется к подходящему мужчине.