мого детства. В музыкальном зале, что совершенно не изменился с тех первых лет её появления в воспитательном доме, стояла полная погружающая в музыку тишина. Скуповатое полуденное солнце, лишь иногда пробивающееся в открытые окна, неуверенно путалось где-то в складках едваколышущихсяот легкого ветерка занавесок. Редкими проблесками оно падало своими лучами на пол, отчего создавался непроизвольный танец теней и света в такт чувственной классической музыке. - Виктор, как красиво! - произнесла Энни полушепотом. – Тебе нравится как играет миссис Моррис? - Я не очень люблю эти бренчания, -ответил Виктор с откровенной ленью и безразличием, хотя и без явного отторжения, -но было бы здорово, если бы ты тоже научилась так играть. Тебе же нравится. - Ты что, Виктор! Я не смогу так. - смутилась она. - Что? Забоялась? - засмеялся Виктор негромко. - Не бойся! Этот ящик на трех ножках не страшный, хоть и выглядит, как бегемот с открытой пастью и гнилыми черными зубами, вместо клавиш. - Это полутона. - поддержав шутку также улыбнулась Энни. - А по мне так гнилые черные зубы. - продолжал шутить Виктор и поглядывал по сторонам, чтобы не получить замечание за баловство. Тем временем миссис Моррис закончила произведение и объявила об окончании урока. Дети начали неспешно собираться и Виктор не раздумывая сразу же побежал к учителю. - Миссис Моррис, -громко на весь зал прокричал он, - я бы хотел, чтобы вы тоже научили мою сестрёнку играть на рояле? Ей очень нравится, но она боится вас об этом попросить. - Ты что? Прекрати! - растерявшись от неожиданности начала говорить Энни вдогонку брату, но было уже поздно и миссис Моррис перевела взгляд на неё. - Аннабель, -произнесла миссис Моррис сдержанно, -подойди к нам, пожалуйста? Засмущавшись еще сильнее Энни заёрзала на стульчике. - Энни, не бойся! Подойди! Этот бегемот правда не кусается! - снова прокричал Виктор и заливисто засмеялся. Дети, услышав это забавное сравнение, поддержали шутку дружным смехом. От их шума и галдежаАннабельиспугалась ещё больше, но собрав все свои остатки отваги послушно пошла к учителю. - Тебе правда нравится когда я играю на рояле? - строго и одновременно по-доброму спросила миссис Моррис. - Да, миссис Моррис. Очень нравится. - ответила Энни. - И ты бы тоже хотела этому научиться? - продолжила учительница. - Да, миссис Моррис. Если можно. - робко добавила Энни. - Ну, что ж. Если тебе действительно нравится музыка, то, я думаю, стоит попробовать тебя этому обучить. - с явным интересом произнесла она. – Приходи завтра сюда после обеда и мы посмотрим на твои способности. От услышанного Энни заулыбалась и с трудом сдерживая свои эмоции только послушно кивнула. - Вот видишь? А ты боялась! - тоже заулыбавшись добавил Виктор. Внезапно дети, находящиеся еще в музыкальном зале резко встали со своих мест, словно их всех одновременно подняла какая-то неведомая сила. - Здравствуйте, директор Дэрклидж. - хором и монотонно, подобно заговоренным, произнесли они. В дверном проёме появился силуэт мистераДэрклиджаи его собеседника. - Здравствуйте, Эверин. - учтиво и привычно сдержанно произнес Дэрклидж. - Мы с мистером Шуттэром не смогли удержаться, чтобы не поприветствовать вас лично и поблагодарить за такую прекрасную игру. - Здравствуйте, мистер Дэрклидж. - учтиво ответила Моррис и сделала почтительный книксен. - Спасибо, мне очень приятно. - Ох, простите мне мою невежливость, миссис Моррис. - добавилДэрклиджи развел руками. - Я не представил вам моего хорошего друга и перевел свой взгляд на незнакомца. - Разрешитев ас познакомить, мистерШуттэр. Миссис Эверин Моррис. Наш старший преподаватель и просто прекрасный педагог. - приветливым голосом отрапортовал Дэрклидж. - Ну, а как она играет на фортепиано, вы уж и сами слышали. - учтиво добавил он. - Искренне рад знакомству, миссис Моррис. - поклонившись приветливо ответил Шуттэр. - Я абсолютно солидарен с вашим выбором произведения, которое вы исполняли. - сразу включился в разговор он. -Этот ноктюрн Фэренца Листа просто прекрасен. Увас невероятно тонкий вкус и, по моему мнению, весьма чувственное восприятие каждой паузы, не говоря уже об акцентах, которые вы делали на сильных долях, однако, я полагаю, вы со мной согласитесь, чтоэтого великого композитора вполне можно не считать сугубо немецким, ведь его творчеством восхищается весь просвещенный мир... - Ну, что вы, мой дорогой друг? Вас снова тянет в политику. - с улыбкой прервал его монолог мистерДэрклидж. - Простите, пожалуйста, мою нетерпимость, миссис Моррис, -начал оправдываться Шуттэр, -но в текущей мировой обстановке весьма сложно лавировать между мнениями образованных людей, ведь кто-то, возможно, может быть такого же мнения, как и я. - сквозь смех добавил он в сторону мистера Дэрклиджа. Всё это время миссис Моррис уважительно молчала и только иногда посматривала на Энни с Виктором, наблюдая за их реакцией. Дети также молча стояли рядом и откровенно не понимали смысла разговора, однако полученное в этом доме воспитание не позволяло им уйти без разрешения своего преподавателя. - Миссис Моррис. - никак не унимался мистер Шуттэр. - Мне весьма интересен один вопрос. Как вам удаётся справляться с таким большим количеством детей? Сколько у вас их сейчас в попечении, если не секрет конечно? - заискивающе продолжал он. - В нашем заведении на постоянной основе проживает шестьдесят детей. - вежливо ответила она. - И какого они возраста? - с интересом спросил он, но в разговор вмешалсяДэрклидж. - Что ж, мистер Шуттэр, я думаю, нам не стоит отвлекать миссис Моррис от её прямых обязанностей. - оборвал он разговор. - Вы можете идти, спасибо. - хлёстко и коротко скомандовал он миссис Моррис. - Всего доброго, господа. - спокойно ответила миссис Моррис, сделала прощальный книксен, взяла за руки Энни и Виктора и спешно удалилась. Проводив миссис Моррис Дэрклидж с явно выраженным недовольством переключился на своего любопытного собеседника. - Послушайте, Эдвард! - сквозь зубы, едва сдерживая свои эмоции, процедил он. - Вы в своём уме? - Что случилось, мой друг? - наигранно недоумевал Шуттэр. - Я думаю, нам стоит продолжить разговор у меня в кабинете. - резко, но максимально сдержанно произнёс Дэрклидж полушёпотом, стараясь не привлекать к себе внимания со стороны присутствующих детей, и направился к себе в кабинет, находящийся слева через пару комнат от входной двери в зал. - Может быть вам стоит распорядиться по поводу кофе? - с явно ироничной издёвкой проговорил вдогонку Шуттэри продолжая улыбаться проследовал за Дэрклиджем. Заходя в кабинет Шуттэр демонстрационно по-хозяйски сам закрыл дверь изнутри, бегло окинул его своим взглядом и увидев перед собой софу с кожаной обивкой, резными деревянными подлокотниками, изящно отделанными мебельными гвоздиками, развернулся и буквально плюхнулся в неё всем своим телом. Не ожидая такого натиска софа скрипнула и издала нечто похожее на резкий человеческий выдох. Так, под тяжестью веса Эдварда, из складок и щелей кожаной обивки выходил лишний воздух. Всем своим видом и поведением Шуттэр показывал кто именно сейчас является настоящим хозяином положения. Всё это время наблюдая за вызывающим поведениемДэрклиджне произнёс ни слова и лишь затем, когдаШуттэрнемного поутих, решил продолжить. - Надеюсь, вы удобно устроились, дорогой Эдвард? - совершенно невозмутимо спросил Дэрклидж. - Это вы, я смотрю, весьма хорошо устроились, дорогой Джеймс. - довольным голосом заговорил Шуттэр. - Тем более в такое непростое для страны время. Очень хорошо устроились. - повторил он. - На что вы намекаете, мистер Шуттэр? - изображая безразличие спросилДэрклидж. - Я ни на что не намекаю. Просто констатирую факт, которыйневозможноне заметить, мой дорогой Джеймс. - продолжал Эдвард. - Ваше учреждение находится на попечении его королевского величества и вы, я уверен, получаете не плохое жалование, но весь ваш внешний облик говорит, что одним жалованием тут явно не обходится, не так ли? - с откровенной издевкой добавил он.Дэрклиджнеодобрительно посмотрел на Эдварда и задумавшись на мгновение добавил: “Неужели вас так сильно задели мои слова по поводу цены, мистер Шуттэр?” Эдвард также сделал паузу, начал осматривать кабинет и затем сосредоточил свой взгляд на ковре, лежащем посередине кабинета. Его спокойный и ненасыщенный голубой оттенок с изображением вьюнов и восточных орнаментов цвета слоновой кости так гармонично, но весьма незаметно и скромно дополнял общий дизайн кабинета. Учитывая то, что данное заведениенечастопосещали гости, даже немного осведомленные о мастерстве иранской ручной работы в Габе, Тебризе, Исфахане, Куме или даже Наине, но сейчас - в этом кабинете - напротивДэрклиджасидел человек особенный и он уж точно не мог упустить этот момент из виду. - Не может быть! - не скрывая своего восторга изрёк мистер Шуттэр. - Неужели он настоящий? - сделав удивленное лицо добавил он. - Джеймс, вы просто поразительны в своей вычурной роскоши, граничащей с несоотносимой простотой этого захолустья.Я давно не видел такой изысканной ручной работы и сейчас, мой дорогой друг, когда я знаю и вижу уже достаточно много, я просто настаиваю вернуться к нашим переговорам, дабы я не сболтнул чего-нибудь лишнего о васвашему высшему руководству. - улыбнувшись сказал он. Дэрклидж опустил глаза и задумался, однако, чтобы не показывать своего волнения, постаралс