— Ну наконец-то! — ухмыляется Граф, не отрываясь от раскладки фишек. — Думал, не дождемся.
Да, я опоздал. Я подготавливал колбу для своей изящной хрупкой бабочки. Сразу после игры поеду за Валей.
— Он же Кот, — лучисто смотрит на меня Бражник. — Гуляет сам по себе. Чего удивляться? Он всегда такой.
— Были дела, — бросаю и, расстегнув пуговицу пиджака, сажусь на привычное место, вовлекаясь в неизменную рутину, которую я выполняю с отточенной хладнокровностью каждую пятницу.
Беру свои фишки и складываю перед собой. Фирсов смотрит на меня с присущим ему недоверием, оценивая каждый мой жест.
— Работа становится все более ухищренной, — говорит он, взяв еще одну фишку и прокрутив ее между пальцев. — Зачастили что-то с поправками в законах. Такое чувство, что вокруг сжимается плотное кольцо, все сложнее и сложнее найти лазейку для маневров…
— Вот поэтому ты до сих пор еще жив, — сухо отвечаю, рассматривая свои карты. — Ты очень грамотный юрист, Фирсов, и альтернативы пока тебе нет.
Фирсов и сам это отлично понимает.
В зале стоит тяжелая тишина, прерываемая лишь звуком фишек и редкими глотками коньяка. Мне приносят крепкий кофе — хочу сегодня иметь ясную голову.
— Да… — Бражник хмуро смотрит мне за спину, — похоже, кто-то воспользовался громкой фамилией Багирова как ключом от всех дверей…
Непонимающе вздергиваю бровь и оглядываюсь.
Эмилия стоит на входе в зал, ее красное облегающее, как вторая кожа, платье сверкает в приглушенном свете ламп, а высокие шпильки делают походку вызывающей, когда она дефилирует к бару, не осмеливаясь сразу подойти к нашему столу.
Ее присутствие вызывает раздражение. Она знает, что ей здесь не место, и все равно пришла. Я ненавижу такие сцены.
— Интересное появление, — саркастически замечает Граф и ширит улыбку, обмениваясь взглядом с Фирсовым и Бражником. — Похоже, ты под колпаком, Кот.
— Это не твое дело, Граф, — сдержанно бросаю, давая понять, что пора возвращаться к игре.
Эмилия еще какое-то время сидит в баре с бокалом вина и палит мне затылок пристальным взглядом. Я предвижу ее следующий шаг. Допив вино, Эмилия спускается с высокого барного стула и направляется к нам.
— Добрый вечер, — ее голос сладкий и липкий, как мед, слишком приторный.
— Зачем приехала? — холодно спрашиваю.
Ее улыбка меркнет, но решительность остается.
— Я хотела провести с тобой время. Подумала, что могу присоединиться.
— Ты ошиблась.
— Кость, мы можем хотя бы поговорить?
Я игнорирую ее вопрос. Остальные смотрят на нее с недоумением. Это чисто мужской клуб, женщинам здесь нет места.
— Кость, я подожду тебя у бара, — говорит Эмилия и отходит от меня.
— Такие только проблемы создают, — качает головой и хмыкает Бражник.
Я молчу, но мысленно соглашаюсь с ним. Эмилия ведет себя глупо и навязчиво, а это раздражает и заставляет терять к ней уважение.
Закончив партию, я встаю и направляюсь к выходу из клуба, жестом приказывая Эмилии следовать за мной. Вывожу ее на улицу.
— Зачем мы вышли сюда? — спрашивает Эми. Ее голос дрожит от обиды и волнения.
Я пристально смотрю на нее, давая ей прочувствовать всю глубину той дичи, что она творит. Эмилия сглатывает, поправляет волосы, кусает губы, пытается сначала кокетничать, потом сдувается и уже просто не может понять, чего ей ждать и как себя вести.
— Это последний раз, когда я тебя вижу, — холодно говорю.
На секунду она теряется, открывает рот, хлопает глазами, потом пытается схватиться меня за руку, но я резким жестом останавливаю ее, угрожающе смотря ей прямо в глаза.
— Ты не можешь так со мной поступить! — вопит Эмилия.
— Ты перешла все границы дозволенного.
— Нет, пожалуйста! Я все поняла! Я….
— Я все сказал, — отрезаю, обхожу ее и возвращаюсь в клуб, а по пути предупреждаю охрану, чтобы ее больше никогда не пускали в клуб.
После еще пары партий сажусь за руль своего внедорожника и включаю зажигание. Мотор рычит, как и я внутри себя, когда думаю о девочке с фарфоровой кожей и небесными глазами, ставшей моим наваждением.
Я снял для нее апартаменты недалеко от моей квартиры — хочу, чтобы она жила в них. Я привык к одиночеству, не могу и не хочу делить с кем-то свою территорию. Хотя на пару суток я бы точно увез Валю к себе и не выпускал ее из постели. Эта хрупкая бабочка вызывает к ней какую-то лютую тягу.
К студенческому общежитию подъезжаю уже ближе к полуночи. Набираю номер Вали и жду. Она долго не берет трубку, и я теряю терпение. Подкуриваю сигарету и выхожу из машины, закрываю дверцу и подпираю собой глянцевый бок внедорожника. Спустя несколько звонков в окне появляется силуэт, и я жадно вгрызаюсь в него взглядом.