Атмосфера между нами раскаляется до предела, сердце грохочет в груди, висках и горле — везде и сразу. Я не знаю, чего ждать. Нервничаю невероятно.
А Багиров смотрит и смотрит, и под его взглядом мои нервные клетки лопаются, как мыльные пузыри. Сглатываю сухим горлом.
— Не хочешь в апартаментах на роскошной кровати, — цедит он, — тогда…
Сгибает локти и опускается на меня.
Я не понимаю, что движет мной в этот момент, не могу объяснить, но моя рука будто сама вскидывается, и я царапаю щеку Багирова ногтями. До крови. Я вижу три яркие полоски на его идеально красивом лице, и у меня чуть ли не останавливается сердце.
Мужчина застывает надо мной. Его взгляд, обычно цепкий, сейчас растерянный.
На лице отпечатывается не боль, а шок, абсолютное неверие.
Я и сама не верю, что это сделала. Ни одна женщина не посмела бы так поступить с ним. Багиров всегда такой неприступный, властный и вдруг… теряется, подобно упавшему с небес богу.
Он не знает, как реагировать, лишь приподнимает бровь, продолжая смотреть на меня невидящим взглядом. Даже не говорит ничего, словно его привычный мир в одну секунду перевернулся с ног на голову.
Меня трясет от осознания последствий моего необдуманного поступка, которые настигнут меня, едва Багиров оправится от замешательства. Воспользовавшись моментом, подсекаю его локоть и вскакиваю, когда он валится на бок. Выбегаю из подсобки.
Глава 16
Багиров
Месяц спустя
— Досадно, Кот. У друга свадьба, а ты захандрил, — подходит ко мне Бражник, когда я, стоя у ростового зеркала, заканчиваю крепить бутоньерку.
Самые близкие Графу люди сегодня съехались в его квартиру — вход сюда доступен не всем.
Будут, разумеется, еще гости.
Я радуюсь за Графа, но сдержано, и со стороны может показаться, что свадебная суета мне в тягость. Но это не так.
Непонимающе хмурюсь и поворачиваюсь к Бражнику. Он смотрит вниз, и я опускаю взгляд, замечая белый клочок кружева, торчащий из кармана моих брюк. Бражник ловко выуживает его, я хочу поймать, но сжимаю кулак в воздухе — не успел.
— Ничего себе, — дергает Бражник бровью. — Так это не носовой платок.
— Не лезь! — рычу, выдернув трусики Вали из его пальцев, испытывая жгучую ярость. Ненавижу, когда трогают мое.
— Ладно, остынь, — не понимая моей реакции, мирно поднимает ладони. — Март уже прошел, когда ты успел, Кот? Мы даже с подружками невесты еще не виделись.
— Еще раз возьмешь, что тебе не принадлежит — сломаю руку.
Я и без него весь на нервах.
Это как каждый день давиться кинзой, когда внутренний зверь воет от жажды по мясу и в кровь раздирает нутро острыми когтями.
Ровно тридцать дней назад я впервые поймал себя на мысли, что хочу сломать женщине шею. В прямом смысле слова. И если бы Валя не сбежала, я бы это сделал.
Конечно, через минуту я бы об этом уже пожалел, но в тот момент…
Царапины на щеке уже затянусь, но воспоминания все так же яркие.
И я ушел в тень.
Хотел забыться, найти наслаждение с другими на все готовыми женщинами, но это как кинза.
Меня ломает каждую ночь без хрупкой бабочки, а ее колба пуста.
Но я борюсь с этой зависимостью, с каждым днем все больше понимая, что чувства к Вале — это уже не просто эгоистичное желание порвать ее целку, а нечто большее. Глобальное. Одержимое. Заставляющее меня думать о ней чаще, чем о себе. И я должен был выкинуть ее трусики, но почему-то ношу всегда с собой, как будто это талисман, приносящий удачу.
Я бы мог забрать ее силой хоть сегодня, хоть завтра, но это не то. Я привык, что меня любят, а я позволяю любить. И только с Валей все не так.
Я подожду еще. Может быть, пройдет время, и все само разрешится. Не знаю. Я просто плыву по течению, сгораю каждую ночь, а утром вынуждаю себя восстать из пепла снова.
Шагаю мимо Бражника из комнаты.
В гостиной, пропахшей табаком, царит тишина.
Граф, обычно уверенный в себе, тушит очередную сигарету в пепельнице и нервно потирает руки. Видно, что волнуется, хотя и пытается спрятать это за маской спокойствия.
Здесь же в кресле сидит Фирсов.
— Не переживай, — подперев плечом арку, бросаю почти равнодушное Графу, — ты знаешь, что Аня тебя любит, и это самое главное.
— Не знаю, — хрипит Граф, почесывая затылок, — как-то нереально, что все это вот-вот произойдет. Всю жизнь думал, что буду одинок, а теперь… Свадьба, Аня в белом платье. Мне кажется, я не заслуживаю всего этого.