— Все как любит Граф, — отвечает Багиров.
А я выпрямляю спину и подаюсь вперед, чтобы Кот перестал меня гладить.
Растерянно смотрю на Графа, который нежно обнимает Аню, потом на нее.
— Прости, я не знала, — читаю по ее губам и обреченно опускаю голову.
Следом на мой телефон прилетает сообщение от Ани: «Валечка, я правда не знала! Ты не переживай, пересядешь потом за другой стол. Я все решу».
— Кость, поухаживай, пожалуйста, за мной, — мурлычет расфуфыренная девушка, которую подсадили ближе к Фирсову, и тянет бокал.
Багиров наливает ей красное вино и, заметив мой еще чистый бокал, наливает и мне. Затем возвращает руку на спинку моего стула.
В зале играет музыка, которая смешивается с гулким биением моего сердца.
Багиров расслабленно наблюдает за развлекательной программой и сидит так, словно мы пара. Осторожно поглядываю на его бедра и торс под белой рубашкой. И снова этот его аромат, мощная энергетика, от которой пересыхает во рту, и я пробую вино. На столах много угощений, но у меня нет аппетита из-за волнения — клюю что-то редкими урывками.
К нашему столу подходит фотограф.
— Улыбнитесь, что вы как Царевна Несмеяна! — это он шутливо говорит мне. И я, позируя, чуть подаюсь ближе к Коту, ощущая дрожь на кончиках пальцев. — Какой снимок! Вы прекрасная пара! Вас бы на обложку глянца!
— Польщен, — отвечает Багиров. — Да, мне очень повезло, — его рука соскальзывает на мои плечи.
Растерянно поворачиваю к нему лицо, а он, слегка нахмурившись, невозмутимо отпивает из бокала виски.
Праздник идет полным ходом.
Поддерживая гостей, я кричу «Горько». Ах, кажется, мы их уже замучили, но ничего, это ведь традиция.
Бражник, залпом опустошив бокал, со стуком ставит его на стол.
— Ой, что-то сладко! — вдруг орет во всеуслышание.
И я вздрагиваю, встречаясь с темным взглядом Багирова. Застываю, шокировано таращась на мужчину. А он, дернув острой бровью, расплывается в белоснежном оскале, подается ко мне обжигая шепотом мой висок:
— А это уже наша традиция, милая.
Надо бы встать, да у меня ноги словно превращаются в ватные. И тогда Багиров сам прикасается ко мне, медленно ведет пальцами по скуле, разворачивает к себе лицо. Тяжело выдыхает, окутывая меня ароматом виски и ментолом, и целует так жадно, ненасытно и горячо, словно хочет проглотить целиком.
Его язык снова у меня во рту и делает там такие вещи, от которых меня бросает в испарину. Я как будто рассыпаюсь в его сильных руках, которыми он держит так крепко, словно я опять могу от него сбежать. Его губы ласкают меня с неумолимой настойчивостью, а я в этот момент забываю обо всем на свете, чувствуя только его странную нежную жестокость.
Нам аплодируют шумно, со свистом.
— Воу-воу, куда же вы так разогнались? Потом уединитесь! — вскрикивает Бражник.
А Багирову плевать на все. Целует, забирая себе мои рваные выдохи. Я пыталась его оттолкнуть, но это бесполезно, и я сдалась. Сгорая в нем без остатка, я вдруг случайно двигаю языком. Впервые. И это так сильно нравится Багирову, что он тут же сплетает его со своим, толкаясь так глубоко, что мы ударяемся зубами. Теряю счет времени, не знаю, сколько длится эта сладкая пытка. Кот прерывает поцелуй, надсадно дышит, сталкивая нас лбами.
— И все-таки моя… — приглушенно рычит мне в губы.
— Вот это да! — восторгается ведущий нашему поцелую. — Настоящие друзья. Теперь уж точно у наших молодоженов будет медовая жизнь! — И снова овации. — Так поднимаем же бокалы за Платона и Анну!
Ранее выпитое шампанское и так стоит в горле, но на эту увеселительную манипуляцию ведусь — по-другому на свадьбе никак — и пью вино. Оно оказывается крепче игристого и горчит, а еще бьет в голову.
Вскоре в зале гаснет верхний свет.
Что-то вокруг меня происходит. Люди маячат перед глазами, разноцветными пятнами слепит подсветка. А еще все двоится и расплывается, и я понимаю что пьяна.
Но мне не хочется показывать этого, наоборот — выпрямляю осанку, слегка улыбаюсь. Из-за стола не выхожу — боюсь, если встану, то зашатаюсь.
Девушки из-за стола уходят танцевать, мужчины на перекур, а я упрямо сижу, теряя связь с всеобщим весельем. В голове лишь одна мысль: отсидеть нормально торжество и уйти…
Вдруг на мое плечо ложится тяжелая горячая ладонь. Оглядываюсь, прищуриваюсь, фокусируя взгляд.
Глава 19
— Пойдем потанцуем, — предлагает Багиров.
Его взгляд такой властный, но в нем есть что-то манящее, словно он приглашает меня не просто на танец, а в самое сердце бури.