– Не могу знать, товарищ главком, – мямлил провинившийся.
– То есть как это «не могу знать»? – еще более грозно спрашивал Кошевой. – А кто за тебя… должен знать?
– Не могу знать, товарищ главком…
– Да что это за полковник… Ни черта не знает! Где начальник КЭУ, где Козенко?
– Я здесь, товарищ главком, – вышел полковник такого же телосложения, как и Кошевой.
– Кому я приказывал в прошлый раз переделать отмостку у этой казармы? – Мне, товарищ главком. – Почему не выполнено? – Разберусь, товарищ главком.
– Нет, вы посмотрите на него! Я говорю: почему не сделано то, что мною приказано месяц назад, а он – «Разберусь». Нет, нет! Дальше терпеть нельзя. Веди меня к тому столбу, на котором я должен тебя повесить, – произнес маршал и, схватив полковника за рукав кителя, буквально волоком потащил его за собой к ближайшему столбу. Конечно, все понимали, что никого вешать не будут, однако продолжали подыгрывать маршалу.
– Товарищ главком, товарищ главком! – жалобно молил полковник. – Ну что? Ну что? – остановился Кошевой.
– Товарищ главком, зачем же вам меня вешать? Я уже знаю вашу задачу, знаю, как ее выполнять…
– Но не выполняю! Так, что ли?
– Товарищ главком, на следующей неделе докладываю лично.
– Ладно, – смилостивился маршал, – даю последнюю возможность исправиться. Но смотри у меня!
Затем он всех отпустил, оставив меня и начальника войск связи Группы войск.
– Вы оба должны постоянно следить, как выполняются все указания и устраняются недоделки. Командующий армией, как лицо, отвечающее за все на его территории, а начальник войск связи – как непосредственно заинтересованное лицо. Мой порученец, как всегда, записывал все, что я говорил, и через пару дней он вам обоим такую справку даст. Все они, конечно, отличные труженики и незаменимые специалисты. Но задач для всех по Группе много, вот они и разрываются на части.
Понимая, очевидно, что лично мне совершенно неясно: если они такие замечательные труженики и специалисты, то зачем их надо было так распекать вплоть до «повешения», главнокомандующий добавил:
– Славянин, он, как правило, всегда идет верным путем. Но он только идет! А бывают такие периоды жизни, когда надо бежать.
И вот, чтобы его побудить к этому, есть много способов. В том числе и тот, который вы сегодня видели. Я уверен, что все они уже побежали.
Потом, перейдя на другую тему, обращаясь ко мне, главком, не называя меня ни по фамилии, ни по званию, ни по должности, спросил:
– У вас в армии, кажется, скоро должно быть дивизионное учение?
– Так точно, товарищ главнокомандующий, с 10-й гвардейской танковой дивизией, – доложил я.
– Какая степень готовности? – В основном все готово.
Не подавая руки, главком сказал: «До свидания» – и уехал.
Генерал – начальник связи Группы войск – улыбнулся:
– Я его, Валентин Иванович, знаю много лет. Он всегда вот так начинает с незнакомыми. А потом все нормализуется.
Приехав в Магдебург, я сразу пошел к начальнику штаба армии. Хотя уже было поздно, он еще работал и ждал моего возвращения. – Ну, как? – встретил он меня вопросом.
– Да вроде все обошлось нормально. Правда, строителям давал разгон. Но не это самое главное. Когда все закончилось, он поинтересовался у меня предстоящими учениями с Потсдамской дивизией.
– О, это говорит о многом. Он может поручить взять на контроль своим соратникам – генералу Говорову, как первому заместителю, или генералу Туронтаеву. И даже может прикатить собственной персоной. Надо быть начеку.
Мы договорились весь следующий день посвятить предстоящим учениям – завершить все, что не было сделано в штабе руководства, и, естественно, разобраться с состоянием дивизии. Оказалось, что только один танковый полк у нее вышел на Альтенграбовский полигон – на боевые стрельбы штатными снарядами и на вождение. Стрельбы проводились из боевой группы танков, а вождение – на базе учебно-боевой группы. До начала учений они должны успеть все это выполнить и вернуться в пункт постоянной дислокации.
Прошел день, наступила ночь. В два часа звонит мне в гостиницу Сторч и докладывает по закрытой связи:
– Товарищ командующий, главком недавно выехал из штаба и с ним группа машин. Якобы направился в сторону 20-й армии, то есть на восток.
– Откуда у вас такие данные? Вы – как Штирлиц.
– Я доложу об этом позже, но это стопроцентная достоверность, что выехал. А вот куда он нацелился, могут не знать даже те, кто с ним едет. Где-нибудь сделает остановку, всех соберет и в течение пяти-семи минут уточнит задачи.
– А на нашу 10-ю танковую он не обрушится?