Скайлар с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть, силой заставляя себя молчать.
И не шевелиться. Не отвечать на его ласки. Не сопротивляться, но и не отвечать…
Ах, черт бы его побрал! Будь он проклят! Эти сводящие с ума ощущения. Прикосновение пальцев, губ, языка… Будь он проклят, проклят, проклят! Скайлар стиснула зубы и отвернулась. Чувство просыпалось в ней как бы помимо воли. Новое, неизведанное и настолько всепоглощающее, что противиться ему не было сил. Тело ждало все новых ласк…
И вот она не выдержала, чувства вырвались из-под контроля. Скайлар изогнулась под тяжестью его тела. И в тот же миг поняла, как глупо с ее стороны хоть на секунду забыться. Глаза индейца самодовольно вспыхнули. Стыд и ярость захлестнули молодую женщину. Она застыла, не сделав больше ни одного движения. Но ему, по всей видимости, было уже все равно, своего он добился.
Скайлар лежала, отказываясь открыть глаза, боясь даже вдохнуть.
– Любопытно, и как долго ты будешь притворяться? – спросил Ястреб, внимательно вглядываясь в ее лицо несколько минут спустя.
Скайлар повернулась, в глазах ее полыхал огонь. Сейчас она готова была растерзать всех мужчин, вместе взятых. Ястреб, казалось, никогда не поймет, что с ней происходит.
– Ну ладно, если уж вам так нравится, леди Даглас, – произнес он наконец.
– Да прекратишь ты издеваться? – возмутилась Скайлар. Но его, похоже, столь бурное негодование только забавляло.
– И в чем же именно вы усмотрели издевательство?
– В том, как вы называете меня – леди Даглас.
– А кто же вы, как не леди Даглас? Вы так настойчиво убеждали меня в этом с самого начала.
– Для тебя я никогда не буду леди Даглас! – воскликнула Скайлар. Господи, ну как же вырваться, как избавиться от него? Она была точно раненое животное. Забиться в темную нору, чтобы зализать раны, – вот о чем ей мечталось. Но избавиться от индейца не было никакой возможности. Все, что могла сделать Скайлар, – только отвернуться.
С минуту он молчал.
– Скайлар. – Первый раз он обратился к ней по имени. Временами она даже сомневалась, помнит ли он, как ее зовут. Ястреб нагнулся, и она почувствовала, что его длинные жесткие волосы защекотали плечо. – Скайлар, ты ошибаешься. То, что ты леди Даглас, не вызывает ни у кого сомнений, – сказал он и добавил: – Ни у меня, ни у других.
Ястреб отвернулся, а Скайлар лежала в темноте, гадая, сможет ли заснуть.
В конце концов сон сморил ее. Какие-то видения проносились в ее голове, и вдруг она проснулась, словно от толчка. «Я совсем одна, – мелькнула в голове мысль. – Одна и отчаянно нуждаюсь в помощи». Скайлар села на кровати, плечи нервно вздрагивали.
– Что такое?
Бедняжка едва не подпрыгнула от неожиданности. Она была не одна. Ястреб по-прежнему лежал рядом. Скайлар могла видеть его темноволосую голову на белоснежной наволочке. Глаза открыты, наверняка он обладает способностью видеть в темноте.
– Ничего, – прошептала она, проглотив неожиданно вставший в горле комок.
– Постарайся уснуть. – Слова прозвучали скорее как нетерпеливое приказание, чем просьба, и все же…
Все выглядело как-то по-домашнему.
– До рассвета еще никак не меньше часа, – пояснил он. Ястреб потянулся, взял Скайлар за руку и притянул к себе, заставив прижаться спиной к его груди.
Рука так и осталась покоиться на талии Скайлар могла чувствовать, как своим подбородком он упирается ей в затылок, но вот Ястреб пошевелился, убрал длинные золотистые волосы, чтобы не щекотали нос. Боясь вздохнуть, Скайлар лежала и прислушивалась к ритмичному биению его сердца. Это действовало умиротворяюще, она закрыла глаза и уже через несколько секунд погрузилась в сон.
Утонула в блаженном тепле.
Она не одна.
Когда Ястреб проснулся, Скайлар еще спала. Странные мысли лезли ему в голову. Как долго они знакомы? Три дня? А давно ли она стала по-настоящему его женой? И двух дней не прошло. Но почему кажется, что эта женщина стала неотъемлемой частью его жизни? И почему не проходит желание хорошенько встряхнуть ее, заставить все рассказать? Почему так хочется разбить ту стену враждебности, которую она возвела между ними?
Ястреб встал, быстро умылся, отыскал одежду, что небрежно разбросал вчера вечером, и оделся. Сегодня похороны отца. Человека, которому Ястреб верил безгранично. Человека, который непонятно зачем связал своего сына с взбалмошной и необычайно красивой женщиной. Той самой женщиной, которой удалось необъяснимым образом повлиять на отца и заставить включить ее в завещание. Стоило подумать об этом, как злоба закипала с новой силой. Но даже не это главное. Одна мысль причиняла мучительную боль: она была рядом, когда Дэвид умирал. А он в это время находился слишком далеко.