Индеец опустил Скайлар на кровать. Пальцы его запутались в ее длинных белокурых волосах, а руки Скайлар – в просторном халате. Намеренно, нет ли, он упал прямо на нее. И теперь с еще большей остротой она ощущала едва ли не каждую клеточку его сильного тела, желание, разгорающееся в нем. Скайлар едва не задохнулась от ужаса, когда поняла, что и в ней самой вспыхнул огонь. Она отчаянно выворачивалась, все еще пытаясь освободиться, но силы уже были на исходе. Наконец она откинулась на подушки, оставив попытки вырваться, и заговорила, вложив в слова столько яда, сколько могла:
– Я убью тебя, дикарь невежественный!
Зеленые глаза индейца сузились. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы догадаться – он уже по горло сыт оскорблениями. Возможно, он не понимал слов, но чувствовал, что она издевается над ним.
– Да-да! Убью тебя!
Дикарь продолжал пристально изучать свою пленницу. Такими странными зелеными глазами.
Скайлар внезапно содрогнулась. Зеленые глаза. Они показались ей какими-то удивительно знакомыми, будто она уже где-то видела их. В этих глазах было что-то такое…
О да! Угрожающее, опасное.
Ужасное.
И вновь Скайлар охватила дрожь, и в жилах ее разлился огонь. Нужно продолжать бороться, осыпать этого варвара проклятиями. Не сдаваться до последнего. Другого выхода не было.
– Я вырву тебе глаза. Разрежу на кусочки, оставлю от тебя мокрое место. Заживо сниму кожу, скормлю твои руки собакам, оторву твой…
Договорить ей не удалось, поскольку похититель внезапно решил прервать молчание.
– Еще одно слово, мадам, – проговорил он на прекрасном английском языке, – и я покажу, на что способны мои руки, прежде чем вам удастся выполнить свои угрозы.
Скайлар застыла, отказываясь верить собственным ушам.
– Что? – выдохнула она.
– Вы отлично слышали, я, кажется, выразился достаточно ясно.
Так он говорит по-английски! Значит, он понимал абсолютно все! Скайлар вспыхнула до корней волос.
– Ты!.. Ты… презренный…
– Полегче с оскорблениями, – предупредил он.
– Негодяй! – не думая о последствиях, крикнула она. – Так ты все понимал и не мог мне ответить? Кто ты такой, черт тебя побери?
До странного знакомые зеленые глаза жгли женщину взглядом. Неумолимые. Бесстрашные. Безжалостные.
Индеец заговорил снова. Голос был низкий, густой. А тон… Вселяющий ужас, как и глаза.
– Задавать вопросы, мадам, буду я, – произнес он. – Кто, черт возьми, вы такая?
Глава 2
Хватит трястись. Уж если суждено умереть, она умрет с высоко поднятой головой.
«О нет, Господи, только не это! Не дай мне умереть!..» – безмолвно взмолилась Скайлар.
– Какая тебе разница, кто я?! – воскликнула она и уперлась ладонями мужчине в грудь, но он ни капельки не сдвинулся с места.
«Будь храброй, – напомнила она себе. – Или по крайней мере постарайся изобразить из себя этакую бесстрашную молодую особу».
– Ты убил кучера и силой увез меня, уже этого достаточно, чтобы повесить тебя, каким бы прекрасным ни был твой английский!
«А может быть, угрозы не самая лучшая тактика? – подумала Скайлар. – Раз он понимает по-английски, можно попытаться обратиться к его здравому смыслу».
– Если ты немедленно отпустишь меня, – быстро проговорила она, – я могла бы тогда замолвить за тебя словечко кому надо. Я могла бы…
– Вы, похоже, не слушаете меня, леди. Кто вы такая? – прорычал индеец.
Скайлар чувствовала, что трясется мелкой дрожью, несмотря на все желание не выказывать страха.
– Меня зовут Скайлар Даглас.
– Вы лжете!
В его словах было столько злости и убежденности, что Скайлар на мгновение умолкла, удивленно глядя в необычные зеленые глаза. Она была совершенно сбита с толку. Что ему за дело до того, как ее зовут? Хоть и говорит отлично по-английски, но ведь он всего лишь дикарь. Скайлар чувствовала себя крайне неловко оттого, что совершенно обнажена и придавлена к постели мощным мускулистым телом, к тому же дикарь и не пытался скрыть своей злости.
– Собираешься убить меня?
Индеец неторопливо смерил ее взглядом, и от этого взгляда Скайлар вспыхнула, точно ее опалили пламенем. Величайшим усилием воли она заставляла себя сохранять присутствие духа и не дрожать, как овечий хвост, но остановить стучащие зубы ей никак не удавалось, как не удавалось и успокоить бешено колотящееся в груди сердце.