Можно лишь сказать с определенностью, что метеориты могут заносить на планеты и звезды определенные соединения, которые имеются в космическом пространстве. Если они попадают там на благоприятную почву, вещества смогут послужить ступенькой становления жизни. Если метеориты приносят с собой аминокислоты, те могут стать основным материалом, из которого будет строиться белок, а если формальдегид — то сахара (углеводы).
Знаменитый шведский ученый, физик и химик, директор Нобелевского института физической химии в Стокгольме и сам лауреат Нобелевской премии 1903 года Сванте Аррениус (1859–1927) занимался проблемами возникновения и распространения жизни в космосе. В 1903 году он опубликовал фундаментальную работу «Учебник космической физики», где высказал предположение, что жизнь вначале могла распространяться во вселенной в виде спор, зародышевых клеток. Этот тезис Аррениуса был предметом ожесточенных споров, который перешел даже на страницы бульварной прессы.
Затем шум затих, в памяти потомства остались главным образом выдающиеся специальные работы Аррениуса, в частности, о происхождении оледенений. Аррениус полагал, что иногда вулканы выбрасывали огромные количества двуокиси углерода, в результате чего снижалось излучение Землей тепла в космическое пространство. Она нагревалась, растения начинали бурно разрастаться, возникавший при этом кислород действовал в обратном направлении, вызывая похолодание. Эта теория сомнительна, но интересна тем, что пытается показать взаимозависимость теплых и холодных периодов в истории Земли.
Что же касается провозглашенной Аррениусом «панспермической гипотезы», то в настоящее время мы считаем невероятным, что зародыши жизни могут существовать в космическом пространстве настолько долго, чтобы их можно было переносить от звезды к звезде, а вот мысль, что сырьевые материалы, необходимые для построения жизни, переносятся в космосе метеоритами (а может быть, и кометами), представляется не такой уж невероятной. В 1970 году был опубликован расчет, согласно которому в мировом пространстве имеется от 300 000 000 000 до 30 000 000 000 000 планет, на которых может существовать жизнь.
Такой подход влечет за собой бесчисленный ряд вопросов. Назовем только три из них:
1) Является ли возраст жизни старее возраста Земли?
2) Если есть планеты, на которых жизнь существует дольше, чем на Земле, как протекала там эволюция, были ли там люди, было ли что-то сменившее людской род на этих планетах?
3) Где же возникла жизнь впервые, существует ли на белом свете какой-то «космический рай» создателя? Может быть, и наш «рай» занесен из космоса?
Ясно, что на подобные и многие другие вопросы мы еще не можем ответить. Что бы мы тут ни сказали, это все будет умозрительным соображением, уводящим нас далеко за границы нынешних познаний. Но одно положение следует всегда иметь в виду: жизнь на Земле возникла в невероятно короткие сроки. Стоило планете приобрести твердую оболочку, и за какие-нибудь полтора миллиарда лет на ней появилась жизнь, то есть на земном шаре развитие шло очень быстрыми темпами, а затем замедлилось.
Может быть, в те древние времена все-таки пришла химическая помощь извне? Мы склоняемся к отрицательному ответу на этот вопрос, но тогда придется примириться с весьма неприятным признанием: возникновение жизни должно иметь высокую степень вероятности «повседневности», а это означает, в свою очередь, что «жизнь» столь тривиальное событие, что о ней не стоит и говорить. Не правда ли, довольно грустная картина?
Пытаясь не только прочесть и запомнить те цифры, те факты, которые приведены в настоящей главе, но и как-то осмыслить их, мы наталкиваемся на две трудности. Первая из них — это общее понятие времени. Хотя наши часы и показывают бег часов и дней, но это ничего не означает. Ни понятие дня, ни недели не может послужить единицей отсчета времени. Для школьника неделя — это утомительное отбывание уроков.