Он удивился.
–Тебе-то это зачем? – спросил Ричард. – Это не твой ребенок. Да и я после долго не протяну. Прихлопнешь меня и дело с концом.
Не знаю даже зачем я его ударила по посеревшей щеке. Это был порыв, и я решила не сдерживаться.
–Я не чудовище! Надо искать. Надо пытаться…
Я заметалась. Движение – это иллюзия борьбы. Движение – это хоть какой-то смысл.
–Если уверена, то приходи завтра. В агентство, – Ричард отозвался равнодушно.
–Я буду!
Прощание было недолгим и неловким. Я бросилась обратно в Академию, а Ричард оставался стоять на улице. Наверное, он смотрел за моим уходом и удивлялся тому, что я хочу ему помочь вопреки всему. От этой мысли было приятно. Более того – даже сил было больше от этой мысли.
***
–Ну что, как там правда? – спросила Франческа, когда я вломилась к ней в кабинет.
–Ужасно, лучше бы я не знала её! – признала я. – Знаете, совсем не хочется мне этого знать.
–А я говорила! – мадам Франческа самодовольно ухмыльнулась, словно доказала мне какую-то очень важную для себя правоту.
–Но у меня к вам дело. Вы ведь знаете Ричарда? Ну, учился со мной… я узнала, что его дочь умирает. От перспии!
Почему-то мадам Франческа не ужаснулась, не бросилась, опережая меня, на помощь Ричарду. Она смотрела на меня как-то странно и мрачно.
–Вы всё-таки не использовали моего зелья, Магрит…
–Что? Я го…
–Я слышу, что вы «го…», – заверила Франческа, – вас в детстве не роняли вниз головой? Нет? Тогда странно. Значит, у вашей глупости и вовсе нет оправданий.
Я чувствовала, как внутри всё обрывается. Медленно, но верно, точно ползет липкая лента по душе, и отрывает какой-то слой за собою.
–Все случаи перспии регистрируются в Башне Силы! – Франческа смотрела на меня со смесью самодовольства и усталости, – и последний был пойман шесть лет назад. И совсем не у дочери Ричарда. Да она бы и умерла за это время! Есть, конечно, вероятность, что Ричард просто не стал заявлять о диагнозе своей дочери, но есть также вероятность и того, что вас, милочка, где-то конкретно приложили башкой. И вторая явно выше, потому что родители всегда попытаются спасти своё дитя и заявятся к целителю!
Я упала в кресло. Я думала, что всё стало понятно, и мне даже стало жаль Ричарда, но теперь? Теперь? Что происходит? Почему я так легковерна? Почему он обыграл меня? почему лгал? Почему он прикрылся своей дочерью? А может Франческа ошибается? Не может же она знать всего на свете?
–Может он хочет, чтобы вы отдали часть сил. Или прониклись его страданием. Или какая-то дрянь из него самого тянет силы, и он хочет задобрить её вами… А может быть это и не перспия, а какая-то другая зараза – в нашем мире много проклятий и болезней, – продолжала Франческа спокойным тоном. – Будьте ведьмой, Магрит, сходите и посмотрите сами. Только не показывайте вида, что подозреваете его в обмане. Только не верьте ему. Почему вы так хотите ему верить? Если раздумали его убивать – заберите клятву назад, сила, конечно, вам даст по морде за это, но простит, а вам не придется каждый раз унижаться и объясняться что вы там со своей душой разобрать не можете…
Хуже мне никогда не было. Даже когда я потеряла Габи. Даже когда агентство сожгли.
–Хотите чаю? – спросила Франческа мягко. – У меня осталась баночка клубничного варенья с прошлого года. Я хотела подарить её Карлини, но старый козёл зажал мне премию, так что перебьётся!
Мир качался под ногами, я снова чувствовала себя посмешищем в собственных глазах. Надо было снова искать правду. Надо было снова спрашивать и узнавать куда меня тянет Ричард. На что опереться?
–Хочу, – ответила я. – и варенье с удовольствием попробую.
И я даже не солгала.
(*)(История Магрит в рассказах «Об одном доме», «Благое дело», «Чёрный Сад», «Спящее сердце», «Разочарование», «Без вины», «Руины», «Неудачница», «Искушение», «О терпении», «Метла» и «Без надежды»)
Конец