К моему удивлению, это подействовало. Народ резко рассосался, просто побросав половину бумаг на стол главного из трёх инспекторов.
- Спасибо. - Обратился ко мне пожилой мужчина в форме офицера, сидящий за столом. - Я уже сам думал всех выгнать взашей. Что вы там говорили об устранении угрозы? Его величество наконец прислал западную армию, чтобы зачистить пещеры гоблинов.
- Нет, всё не настолько радужно. Просто я уничтожил селение гоблинов и всех, кто в нём находился. - Теперь на меня смотрели как на идиота. - До вас разве не доходили слухи о том, что на борьбу с гоблинами кинули отряд стражи под руководством безумного некроманта?
Один из младших клерков откашлялся и подтвердил.
- Да, я слышал что-то такое пару часов назад, когда ходил выпить чаю в буфет.
Как говорится, слухами земля полнится. Главное, самому нужные слухи распускать.
- Так вот, это почти правда. Вот только на задание мне пришлось отправляться одному. Так что пришлось применить своё самое разрушительное оружие, - благодарные слушатели с готовностью сосредоточились на моих словах, - мозги. От их применения спастись невозможно.
Слушатели выпали в осадок и переглянулись.
- Впрочем, обо всём по порядку. - Я уселся на стул перед главным инспектором и приготовился рассказывать о своих похождениях. - Началась эта история ранним утром, когда солнце только начинало свой путь из-за горизонта...
Отчёт о моём сегодняшнем приключении вышел красочным и захватывающим. Я описывал одеяние шаманов, шутки воинов, боевые выкрики нападавших на нас патрулей, живописал суету строящегося города и таинственность ритуала двенадцати шаманов. И что самое смешное, весь мой рассказ дословно был записан одним из инспекторов, а потом предоставлен мне на подпись в качестве отчёта. Пока я в лицах изображал свой спор с Хрулем о грядущем распределении финансов, я обратил внимание на толпу завороженных слушателей, просунувшихся в дверной проём, но не решающихся пересечь его до конца. Среди них виднелась и физиономия уже знакомого мне лейтенанта.
Закончился весь этот вечер творческого бюрократизма выдачей мне квитка о принятии моего отчёта и просьбой прибыть в управление завтра утром не позже восьми, а лучше прямо на рассвете. Здесь меня ожидал разбор полётов и награждение согласно прейскуранту.
Под заинтересованными взглядами окружающих я вышел из здания и отправился в сторону своего отеля. Намаялся я за сегодня достаточно, так что в номере я быстро помылся, переоделся в свой выходной костюм, отдал прочую одежду в стирку, а сапоги в чистку, и босиком вернулся к себе в номер, где разделся и лёг в кровать. От подушки шёл лёгкий запах девушки, с которой я провёл утро. Но подниматься и идти искать её, а потом и устраивать ночной вертеп сил уже не было. Завтра, всё завтра.
Я поднял голову с подушки и оглянулся. Моя комната. Встал, подошёл к окну и посмотрел на улицу. Люди и машины мельтешили внизу. Ещё один серый день серого мира. Серого в прямом смысле этого слова. Не знаю, может это особенность эльфийского зрения, но даже серые камни вокруг поселения гоблинов казались мне более разноцветными, чем пестрящая рекламой улица. Когда я уже возьму этот десятый уровень? И чем мне заняться здесь, пока моё тело отдыхает в отеле?
Новости меня не интересовали. Математика с физикой вызывали стойкий рвотный рефлекс. А вот книга по драгоценным камням, помнится, понравилась. Этот день я угробил почти настолько же бесполезно, как и предыдущий. Можно было бы оторваться, тратя мои не такие уж и маленькие накопления, рвануть на море, найти там пару красоток и всё такое, но... меня никогда не тянуло на подобное прожигание жизни только ради получения телесного наслаждения. Да, я сижу сейчас за компьютером и впустую прожигаю жизнь, но я пытаюсь найти развлечение для сознания, а не для тела. Тело что? Вон у меня есть запасное в соседнем мире. А вот сознание оно одно. Его ублажить куда сложнее и интереснее. Материалистическая картина мира официальной науки была жестоко разбита знанием о множественности миров и способности сознания путешествовать туда. Душа из категории суеверий перешла в область экспериментального образца. И для меня было очевидным, что этот серый мир не может предложить мне ничего такого, что окупило бы нахождение здесь моей души. Сознание тянулось к магии и отрицало практичную материальность Земли.