– Охуеть! – раздалось за спиной, и Марк потрясенно вылупился на бабушку. Та, сколько он себя помнил, не материлась.
«Вот что деревня с людьми делает», – сделал Белов заключение.
– Маркуша, а ты чего встал? Коли Игнатушка рубит, ты бери коляску и укладывай. Пойду я котлетки проверю. Ох, какой молодец твой друг. Я же думала, мы с тобой потихоньку, а он гляди, как воодушевился. И прерывать не хочется.
– Степанида Андреевна, у вас не котлеты, а произведение искусства, – пел дифирамбы Старк, косясь на Марка. Тот молчал весь ужин.
– Да брось ты, – засмеялась Степанида. – И зови меня баба Стеша.
Марк за сегодня устал удивляться, но ничего не мог с собой поделать. Он уже давно не помнил, чтобы его бабуля меняла цвет лица из-за похвалы своим котлетам. Готовила она изумительно, и знала об этом, поэтому принимала её с тихим достоинством. И уж точно не отмахивалась от комплимента, хохоча, как восьмиклассница.
Но ещё более фантастическим было то, что она добровольно позволила коверкать свое имя. Стешей она позволяла себя называть двум людям: деду при жизни и своей сестре из Саратова. Конечно, многие предпринимали попытки сократить ее имя для собственного удобства, но она всегда гневно ставила на место. А тут такие почести незнакомому человеку.
– Маркуша, а ты чего не ешь? Неужто аппетит не нагулял? Ты кушай, а я сейчас попрошу Петровича баню затопить. Или вы душ предпочитаете?
Не успел Марк открыть рот, как Игнат ответил за него:
– Если это не сложно, то баня была бы кстати. Мы с Марком до каникул как раз подумывали…
– Тогда я мигом. Вы кушайте, а я к Петровичу.
Бабушка вылетела из дома, а из Марка вылетело последнее терпение.
– А ты не охуел? Какого хрена ты тут устроил? – навис он над Игнатом, перегнувшись через стол.
Старк спокойно прожевал котлеты, налил себе морс, выпил. К моменту, когда он потянулся за салфеткой, Белов готов был поклясться, что у него задергался глаз.
Игнат встал, также облокотившись руками о стол и, наклонившись, спокойно так выдал:
– Ты меня любишь.
Челюсть Марка, весь день воюющая с гравитацией, снова отвалилась. Он думал, что ответить, но Старк классическим способом избавил его от этой необходимости.
***
И все-таки в деревенской бане есть свои плюсы, – протянул Игнат, подмигнув Марку. Белов хрипло рассмеялся и потянулся за стаканом.
Денек был до одури странным.
Все-таки хорошо, что Старк – упертый носорог. Он мужественно выдержал трехчасовую трясучку в жигулях Петровича, потом, покорил бабулю своим аппетитом, перерубил дрова. И все ради возможности поговорить с ним.
А потом была баня. Степанида Андреевна в баню из-за высокого давления не ходила, предпочитая более цивилизованный способ мытья. Компанию им должен был составить ещё и соседский парень, с которым Марк иногда в карты играл. Но в итоге в баню пошли вдвоем.
И это было самое жаркое примирение. В прямом смысле. А как еще можно назвать примирительный секс при восьмидесяти градусах? Если только самоубийством, потому что у Марка реально сердце пару раз чуть не встало.
Игнат тоже потянулся к бутылке на столе. Белов не удержался.
– Нда… мажор, пьющий самогонку в сельской глуши. Старков, да ты мастер удивлять.
– Ты только сейчас это понял? – Игнат приподнял влажную бровь.
– Я другого не понял. Бабуля вроде только морс давала с собой. Или ты ей настолько понравился?
Старков хитро улыбнулся.
– Я уже говорил, что Петрович – отличный мужик?
Эпилог.
– Белов Марк, – громко объявил директор.
Все захлопали, кто-то засвистел. А Марк поднялся и направился к сцене. Сейчас, улыбаясь залу, получая классическое легкое похлопывание по плечу от директора и глядя на слезы гордости своей классной, Белов видел перед собой обычные, полудетские лица, которые радовались этому моменту вместе с ним. И пусть через три часа, в фешенебельном ресторане, часть этих лиц снова превратится в постные физиономии, сейчас он упивался этим моментом. Ему хлопали его ровесники. Такие же освобожденные, как и он. Радостные и взволнованные.
Марк, сжимая красный аттестат, вернулся в зал и плюхнулся на свое место.
– Поздравляю, Апельсинка, – шепнули ему в затылок.
Белов слегка улыбнулся и опустил глаза. Никто не успел заметить, какой порочный блеск отразился в глазах примерного ученика и гордости школы. Все смотрели на сцену, куда вызывался еще один медалист.
***
– Не представляю, как ты уговорил папу, – недоумевала Соня.
– Ну, это не составило никаких проблем. В конце концов, я не на край света уезжаю. На бюджет поступил, гора с батиных плеч упала. И потом, он сам без пяти минут снова папа. Так что ему уже не до меня, вся опека достанется мелкому, а я вздохну свободно, – смеялся Марк.