Но это не мешало ему разглядеть на красивом лице одноклассника удивление. Старков считал, что, принимая вариант Марка, делает ему величайшее одолжение, и что единственной реакцией Белова должно быть падение в ноги с криком «Слава Всемогущему Старку». Осознание этого добавило в настроение Марка щепотку здоровой злости.
– Ты слышал. Но повторю – я передумал, – так же, на автомате, выдал он, не совсем успевая извилинами за скоростью своей речи и эмоций.
– Поясни, – слегка нахмурился Старк, все еще сохраняя след удивления на лице.
«Да! И нам поясни, будь добр!» – хором кричали тараканы в голове.
– Предложение аннулируется. Условия меняются, – мозг постепенно включался.
– И какие же они теперь? – начал злиться мажор.
А вот теперь Марк, несмотря на злость Старка, понял, что движется в правильном направлении. Потому что отчетливо увидел на дне зеленых глаз оттенок той эмоции, которую мажор не успел спрятать. Растерянность.
Белов широко улыбнулся:
– А я пока не решил, но к визиту твоего отца, думаю, соображу, – договаривал он уже стоя нос к носу к Старкову, потому что тот, то ли желая придушить, то ли желая лучше слышать, схватил Марка за галстук и приподнял.
Но Белов продолжал радостно улыбаться.
– Белов! Старков! Что это такое? Вы опять? – раздался голос Аглаи Петровны, и парни отскочили друг от друга на почтительное расстояние.
Начинался урок. Игнат толкнул Марка плечом и пошел первым в класс. Белов бодро шагал следом. Настроение поднималось со скоростью геометрической прогрессии.
До конца учебного дня они не встречались. Точнее, Игнат пытался выловить Белова, но Марк, решив вдоволь потрепать ублюдку нервы, ловко обходил ловушки, таская с собой Соню везде.
В буфет, где Старк тоже планировал поймать отличника, они не пошли. Вместо этого Соня показала ему то самое место, куда иногда ходила перекусить.
На физру, которая была последним уроком, Марк не пошел. Он показал справку физруку, мужчине средних лет, который тут же устроил ему допрос, какими видами спорта он занимался, явно планируя, сможет ли усилить Беловым физическую мощь школы на соревнованиях. Марк честно ответил, что в спорте скорее гость, чем местный обыватель, зато в футбольной команде в старой школе проявлял себя неплохо.
Физрук сделал себе пометки и отправил новенького восвояси, когда Белов снова заметил Лелю. Он натыкался на нее весь день, как и на Старкова.
– Первый раз увидел ваш зал, – усмехнулся Марк, глядя на стремительно бледнеющую Громову. – Столько тренажёров, такая площадь, а ведь говорят, у вас ещё и бассейн есть, – с наигранным восхищением пел он. Старк мигом оказался рядом и обхватил блондинку за плечи.
– Ты что, с ним еще не говорил? – донесся до Марка испуганный голос.
– Я решаю этот вопрос, – напряженно ответил мажор, не посмотрев на Лелю.
– Но он уже уходит!
– Уходит?
– Он на справке, Старк!
Белов еще раз улыбнулся, подмигнул Громовой и, дождавшись бешеного взгляда Старкова, вальяжно покинул спортзал.
Когда уже у выхода его схватили за воротник и потянули в сторону, Марк не сдержал смеха.
– Да-да? – улыбнулся он, пытаясь придать лицу серьезности.
– Ты хоть понимаешь, что я могу испортить твою никчемную жизнь? – шипел Старк, метая зеленые молнии.
Белов не отводил взгляд.
– Конечно. И у тебя будет столько времени для этого… Ведь одно мое слово, и окучивать Громову будешь не ты, а какой-нибудь студент Оксфорда. Знаешь, эти мысли будут греть меня каждый раз, когда ты будешь пытаться мне подосрать. Так что дерзай.
Старков нервно пригладил волосы.
– Что ты хочешь? – видимо, он понял, что нужно менять тактику.
– Я еще не решил… – протянул Белов.
– Твою мать, ты издеваешься?..
– Старков! Белов! – кажется, Аглая Петровна была официальным ангелом-хранителем Марка на сегодняшний день. – Что-то вы стали мне слишком часто попадаться. Я вашу сладкую парочку мигом разобью, смотрите у меня! Старков, за мной, у тебя физкультура! Белов, марш домой! Бегом!
Парни не спешили разжимать свои «объятия».
– Я кому сказала?
Старк медленно разжал кулак, выпуская воротник Марка на волю. Белов, кивнув учителю, двинулся к выходу, больше не глянув на одноклассника.
«На сегодня концентрация Старкова в моей жизни превышена», – думал он, покидая стены школы.
Но дома веселье продолжилось.
Отец открыл ему сам.
– Сына, проходи, у нас гости, – тихо сказал он.
Марк тут же почуял неладное. И не зря.
На кухне восседал мужчина лет сорока. Представительный вид, хорошо сидевший костюм, явно недешевые часы, темные, ещё не тронутые сединой волосы, цепкий взгляд зеленых глаз.