Мужчина поднялся.
– Ну, здравствуй, Марк. Давай знакомиться.
– Не стоит, – вырвалось у Марка.
Ну, а что он мог ответить тому, кто был более взрослой копией его персональной занозы в заднице?
«Значит, сегодня будет старко-передоз», – вернулся он к недавней мысли.
– И тем не менее, – улыбнулся мужчина, видимо, догадавшись, что школьник поражен сходством отца и сына. – Меня зовут Старков Александр Владимирович. Я хотел бы поговорить с тобой, Марк, – попросил он.
Именно попросил. Не такого отношения он ожидал от человека, воспитавшего Старка. Белову ничего не оставалось, как кивнуть.
«Все-таки Старковы подавляют», – размышлял Белов через несколько минут. Даже на своей собственной кухне, где была куча свободного пространства, когда в соседней комнате был отец, парень чувствовал себя так, словно его закрыли в тесной кладовке.
«Понятно, почему он разбогател. Так и хочется отдать ему все свои деньги, лишь бы отошел подальше».
– Марк, я знаю, что мой сын – не ангел, – начал Старков-старший. – Но если я могу дать ему многое, это не значит, что я также буду покрывать его во всем и везде. Игнат с детства рос неуправляемым, с десяти лет его воспитывали чужие люди, я поднимал свой бизнес, моя жена делала карьеру. Но детство закончено, а я по-прежнему вижу в сыне мальчишку, который привык тратить мои деньги. Почему я тебе все это говорю? Чтобы ты понял, что мне нужна правда, какая бы она ни была. Да, пока у меня есть власть, я не дам вовлечь сына ни в какие разбирательства, надеюсь, ты это понимаешь. Но это не значит, что я не приму мер. Старковы должны отвечать и за слова, и за поступки.
– Вы говорите так, словно мои слова для вас истина в последней инстанции, – промычал парень, стараясь отвлечь мужчину от главного вопроса, который вот-вот может быть задан. – Почему вы не спросите друзей вашего сына обо всем? Вы же меня не знаете.
– Нет. Но я знаю одно. С моим сыном у тебя был конфликт. О сути конфликта я тоже наслышан. И это говорит мне об одном – ты не купился на его положение в школе. Ты его не боишься. Последний раз, когда кто-то доводил спор с Игнатом до драки был… пожалуй, классе в восьмом. Я проверил историю твоего поступления сюда – ты действительно добился этого сам. Скажу честно, я удивлен. Я утешал себя прежде, что постоянные отъезды матери и дефицит ее внимания сделали из Игната такого бескомпромиссного парня. А ты – живое подтверждение обратного… – Марк почувствовал, что у него запылали щеки. Всегда приятно, когда тебя хвалят. – Воспитанный одним отцом, ты отлично учишься, имеешь цели и принципы. Я бы хотел, чтобы вокруг моего сына было больше таких людей. Но отставим комплименты в сторону. Меня интересуют факты. Марк, скажи мне правду – мой сын виновен в твоем избиении? – переход от дифирамбов к прямому вопросу был таким резким, что Марк растерялся.
– Не-ет, – проблеял Белов, пытаясь взять себя в руки.
– Хорошо, давай по-другому. Мой сын хоть как-то причастен к тому, что у тебя на лице полотно импрессионистов?
Вот что отвечать в таком случае? Старков-старший производил впечатление человека порядочного, вообще странно, что он и Старк – одна семья… И тем не менее Игнат – его сын, его кровь. Какие шансы на то, что правда не осложнит его положение?
«Полностью покрывать ублюдка перед отцом глупо», – размышлял Марк. И тут всплыла недавно брошенная фраза.
«Я бы хотел, чтобы вокруг моего сына было больше таких людей!»
Что-то щелкнуло в голове.
Белов выдохнул, моля Бога, чтобы его затея удалась, слегка улыбнулся и начал:
– Вы правы, ваш сын – слишком резкий, бескомпромиссный, да он практически без тормозов… Но то, что донесли до вас – слишком уж нелепые домыслы. Да, мы действительно подрались в первый день. Но у этой драки слегка другая предыстория… Я понимаю тех, кто все это навыдумывал, ведь они исходили из увиденного. Но никто не знает, кроме нас и вашей жены, что познакомились мы немного раньше. Знаете, это такой забавный случай…
Когда Александр Владимирович ушел, оставив парня на кухне, тот лишь устало уткнулся лбом о столешницу. Да уж… Петь дифирамбы придурку, которому ты бы с радостью устроил рандеву с крокодилом в запертом вольере, было тяжело. А делать при этом вид, что ты невъебенно счастлив вашему знакомству, и, несмотря на различные взгляды во многих вопросах (во всех!), вы друг друга уважаете (ага, так и уважил бы лопатой по темечку!) и уже оставили все недомолвки в прошлом…