«Ничего, мы сейчас и так согреемся».
Марк рывком стянул с себя майку и взялся за платье Маши. Девушка тоже не теряла времени зря и сражалась с ремнем Белова. Тот быстро пал смертью храбрых, и через пару секунд совместными усилиями джинсы были стянуты. Платье полетело в сторону.
За стенкой были слышны голоса знакомых, кто-то кричал пьяные тосты имениннице, и никому не было дела до того, что двое, включая саму именинницу, исчезли из-за праздничного стола.
– Ты так долго пропадал, – шептала Маша, – я жутко соскучилась. Совсем забыл про меня с этой своей новой школой.
– Исправлюсь, солнышко, – Белов поцеловал девушку, считая лишними в такой момент подобные разговоры.
Поцелуй отдавал апельсином. Это было вполне объяснимо: Маша пила ликёр с апельсиновым соком, но Марк все равно нахмурился. Память стала услужливо подкидывать ненужные ассоциации.
– Бред, – выдохнул он, вновь набрасываясь на губы напротив.
Оседлав, потянул Машу к себе, вынуждая сесть, и принялся снимать лифчик. Марк прокладывал дорожку поцелуев от шеи к груди, и когда заветные крючки были побеждены, взглянул в лицо Маши, желая взглядом удостовериться, что она не передумала.
Взглянул и замер. В одних трусах, с разведенными в стороны ногами, он сидел верхом на… Игнате Старкове.
Зеленые глаза полыхали огнем. Губы слегка изогнулись в пошловатой улыбке, а в следующую секунду их обладатель приподнял бедра, сильнее вжимаясь в парализованного Марка своим…
– Стоя-а-а-к!!! – завопил Белов, пытаясь отскочить.
– Ааа! – заорал ещё кто-то.
Марк выпрыгнул из кровати, ничего не соображая от потрясения. Одновременно он проверял, на месте ли трусы, пытался прикрыться одеялом и махал ногой на манер Джеки Чана, словно защищаясь. Со стороны казалось, что парень исполняет канкан в боевом стиле.
– Долбоеб, хули ты разорался, словно тебе дробовик в жопу вставили! – знакомый голос постепенно доносился до ошарашенного сознания, вытаскивая из цепких ручонок сна. Марк замер с поднятой в очередном па ногой. – Ты чего растанцевался? «Мулен Руж» с Машкой пересмотрел? – зевая, спросил Леха.
Белов опустил ногу. Тяжело дыша, снова сел на кровать.
Господи, это был сон!
Облегченно выдохнув, он уронил лицо в раскрытые ладони.
– Что, кошмар? – участливо спросил друг, садясь рядом.
– Угу, – промычал Марк.
– Что хоть приснилось?
– Ой, не спрашивай, но поверь – ты бы тоже заорал, – отрезал Белов, вставая. – Пойду попью.
Прошлепав на кухню, по пути захватив телефон, он налил себе воды.
Сев на стул, включил интернет и зашел на свою страничку. И тут же обозвал себя полным придурком.
Все было по-прежнему. Мир не перевернулся. Страница Старка, который уже месяц, как был у него в друзьях, невозмутимо сообщала, что сейчас парень отрывается в очередном ночном клубе. Три часа ночи, начало воскресного дня, все правильно.
Это он, Марк, в это время просыпается от ночных кошмаров с его участием в квартире друга после того, как до часа ночи смотрел фильм. А у мажора в это время насыщенная программа. Жизнь идет своим ходом.
– Блядь, приснится же, – пробормотал Белов.
– Ты так орал, что у меня сон пропал, – заявил Леша, заходя на кухню и отбирая стакан с водой.
– Лех, а тебе снилось когда-нибудь, что ты собираешься заняться сексом с одним человеком, а потом его место резко занимает другой? – вопрос вырвался автоматически.
– Да миллион раз, – фыркнул друг.
– А так, чтобы это был кто-то, кого ты никак не ожидал увидеть?
Синицын поперхнулся.
– Так вот почему ты орал? – пытался он говорить шепотом, хотя его вовсю разбирал ржач. – Это кто ж тебе такой приснился, что ты так лихо отплясывать принялся? Наша баба Шура, что ли?
– Ой, все, пойдем, юморист-самоучка, – Белов уже пожалел, что спросил.
Леха все допытывался, кто же героиня его сновидений.
«Ага, блядь, героиня! Кажется, кое-кому срочно нужен секс».
– Синиц, так что там с дачей? – спросил Марк, меняя тему.
– Ещё решается. Начало каникул, сам Бог велел. Но мамка бузит… Боится, что мы без контроля дел наворотим. Кстати, это ты виноват! Ей доложили, что на моем шестнадцатилетии один придурок полез на трансформаторную будку и пытался станцевать стриптиз. Только она не знает, кто это был. Думает, Пашка. Ты для нее святой, аки апостол Петр, – усмехнулся друг.
– Это все самогон твоего деда, – прыснул Белов. – Кстати, по поводу деда. А чем это не контроль? Пусть едет с нами.