Разница в восемнадцать лет, конечно, чувствовалась, и для сына авторитет отца был бесспорным. Но, как казалось Марку, у родителя все же иногда детство в жопе играло. Вам отцы ночью шнурки в кроссовках меняли на розовые? А ему – да.
И такие приколы происходили раз в пару месяцев. В конце десятого класса, когда Борис Андреевич забирал пьяного сына из кафе, где тот с классом отмечал окончание учебного года, он прямо так и заявил:
– Умоляю, порадуй меня, скажи, что ты там кого-нибудь натянул? – его не волновало, что отпрыск упился в сопли. Его даже не волновало, что он может заблевать заднее сиденье его «малышки». Его волновало, что сын все ещё девственник.
А наутро, когда крошка-сын умирал с похмелья, батя, еще вчера умудрившийся осмотреть вещи Марка и не обнаруживший никаких признаков блуда, подал ему шипучку с обреченным выражением лица:
– Боже, в тот день, когда ты придешь домой с лифчиком в кармане или без трусов, я, наверное, зарыдаю от счастья, – возводил он глаза к потолку.
Поэтому, когда ЭТО, наконец, произошло, первым узнал Борис Андреевич. Марк прошел в зал, где отец смотрел футбол.
– Выдохни, у меня сегодня был секс! – торжественно заявил он. – С девушкой, – на всякий случай уточнил.
И Борис Андреевич выдохнул. С таким облегчением, словно ему сообщили, что с сына сняли обвинения в деле о серийных убийствах. Два дня обмывал это «знаменательное событие», а после добавил к постоянным подъебам ещё и подъебы «ниже пояса».
Так они и жили, поэтому к подобному проявлению «чувств» в записке Марк привык. Он знал, что отец любит его. Никогда в этом не сомневался. И такие знаки отцовской заботы были приятны.
Его бы удивило обратное. Если бы его ждал приготовленный завтрак и записка с множеством смайликов и сердечек. Такую он как-то увидел у Лехи дома. Правда, писала записку его мама, и не сыну, а своей младшей дочери.
И тем не менее, найди Марк сейчас что-то похожее, мигом бы забыл о школе и отправился искать своего родителя. А прежде проверил бы сводку новостей за последние сутки на предмет атаки пришельцев.
Отложив бумажку к другим шедеврам эпистолярного творчества, Белов открыл холодильник и принялся соображать себе завтрак. Сегодня предпоследний учебный день. И, наконец, недельный отдых.
Когда он дожевывал второй бутерброд, позвонили в дверь. Часы показывали семь утра.
«Батя снова что-то забыл?» – другого варианта Марк не рассматривал, поэтому открыл дверь, не посмотрев в глазок.
И опешил. Станислав Михайлович Рокотов, собственной персоной, стоял на пороге его дома…
– Привет, – протянул Марк, судорожно думая, что могло молодому врачу понадобиться от него, да ещё и рано утром.
Стас коротко кивнул.
– Привет. Боялся не застать тебя. Впустишь?
Белов молча отошел вглубь квартиры. Рокотов зашел и закрыл за собой двери.
– Надо поговорить.
========== Глава 11. Вишенка на торте и дурное предчувствие ==========
Через несколько минут, ставя на стол две кружки с чаем, Марк спросил:
– И зачем там я? Чем я могу помочь? – сел напротив гостя и пододвинул ему конфетницу.
Стас сидел за столом и внимательно изучал кактус на подоконнике. К слову сказать, единственное растение, которое росло и здравствовало в доме Беловых.
– Одно твое присутствие – уже невыразимая помощь для нее. С момента, как вы сдружились, с Соней произошли положительные изменения. Именно поэтому я и прошу тебя быть рядом с ней в этот день. Поверь, Марк, если бы я мог тебе объяснить все, я бы это сделал, но не думаю, что имею право.
– Ну, знаешь ли, – усмехнулся Белов, – если уж речь зашла о правах, то у меня они тоже есть, а приходить в мой дом и говорить: «Чувак, насри на своего лучшего друга и приезжай ко мне, потому что так надо Соне, но больше я ничего сказать не могу» – не самое удачное решение проблемы, тебе так не кажется?
– Но ты же ее друг, – с просительным выражением лица Рокотов был похож на ребенка, который клянчит третий кусок торта на празднике. Марк же чувствовал себя так, словно это ему почти тридцатник под сраку.
– Да. Но у меня есть еще один друг, – он принялся вдалбливать Стасу очевидные факты с максимальным спокойствием, – с которым я едва ли не с горшка знаком. У него день рождения, и он меня ждёт. Так почему я должен менять свои планы, да ещё когда меня пытаются использовать втемную?
– Никто тебя не использует. Я просто не могу сказать тебе всего. Ты разве не замечаешь, что происходит с твоей подругой в последнее время? – спросил Рокотов прямо. Белов отвел взгляд.