Марк был в ступоре. На протяжении последних часов он был свидетелем тому, как Денисова и Рокотов-младший раунд за раундом доводили друг друга до бешенства. И тут нате вам! Медляк!
Очень удобно около него остановился Стас. Марк не стал терять времени.
– Напомни-ка мне, каких там трудов ей стоило сюда прийти? – прошипел Марк, стараясь удержать на лице улыбку.
– Ты о чем? – не сразу понял Стас, но быстро исправился. – А, ты об этом. Ну, согласись, если они не афишируют свои дрязги, было бы странно, не потанцуй они ни разу, – словно извиняясь, сказал он.
– Странно? Странно то, что мой друг дрова в одиночку рубит, в то время как моя подруга венские вальсы танцует с тем, от кого ей следует держаться подальше! – парировал Марк, и, не дожидаясь ответа, отошел.
Решив, что нет смысла прожигать парочку взглядом, Марк подумал, что у него есть минут десять, чтобы освежиться.
«И привести себя в чувство».
Неспешным шагом он побрел к выходу из залы, поднялся по лестнице. И уже одолевал последние ступени, когда из ближайшей к лестнице комнаты вышел Игнат. Марк остановился.
Старк, не замечая его, тихо закрыл дверь и только потом увидел, что уже не один.
– О, это ты, – пробормотал он и тут же нахмурился.
А Марк почему-то продолжал стоять и просто смотреть на него, не говоря ни слова. И думать о том, что в последнее время он совершает все больше необычных для себя действий, которые объясняются лишь туманным «почему-то».
Вот, например, какого черта он стоит сейчас тут? Он может потратить это время более продуктивно. Скажем, Лехе позвонить. Тот хоть и понял ситуацию, все равно сейчас работает за двоих. Мог бы подбодрить друга тем, что ему самому в данный момент ещё хуже. Лешка бы оценил жест.
Но нет. Он «почему-то» торчит тут, рядом с человеком, который в его личном ассоциативном ряду стоит между беспросветной жопой и полным пиздецом.
С трудом вспомнив, что ему сказал Игнат, Марк выдавил:
– Я… А ты… это твоя комната?
– Нет, я проводил Лёлю. Она выпила лишнего, – Игнат странным взглядом окинул его. – А где твоя хозяйка?
И снова голос самовлюбленного ублюдка, от которого Марк едва не застонал.
«Боже, лошара, ты серьезно надеялся, что вы поговорите, как нормальные люди?»
– Да пошел ты, – бросил он, делая шаг.
Марк уже прошел половину пути, когда глухие шаги по ковру раздались сзади.
– Эй, стой. – Белов даже не замедлил хода. – Да подожди ты!
Марк дошел до своей гостевой спальни с железным намерением захлопнуть дверь перед носом мажора, независимо от того, успеет он просунуть туда какую-либо часть своей тушки, или нет.
«Было бы даже приятно отжать к хренам эту тупую голову».
Но Старк ускорился и едва не в прыжке положил руки ему на плечи, резко разворачивая.
– Бля, да что тебе надо? – Белов возмущенно скинул с себя его руки и отошел на два шага назад, спиной упираясь в дверь.
– Подожди, я не то хотел сказать… – начал было Старков, но Марк перебил.
– А что ты хотел сказать, когда называл Соню моей хозяйкой?
– Я сделал это на автомате.
– А с каких пор ты считаешь необходимым что-то мне объяснять? Сделал, и сделал! – выпалил Марк. – Шел бы себе дальше. Или ты думаешь, что сказал что-то несоизмеримо обиднее, чем-то, что я слышал до тебя? Поверь, это не так. Твой язвительный комментарий даже в топ-10 не попадет, так что расслабься!
– Ты хочешь, чтобы я извинился, что тебе досталось от моих знакомых за то, что ты с ними не в одной социальной прослойке? – Игнат усмехнулся и покачал головой. – Ты знал, куда ехал. Извинений не будет.
Марк возмущенно начал:
– Да ты… – и тут же осекся, когда внизу какая-то парочка, смеясь, пересекла холл и вышла за двери.
Второй этаж был панорамным. Почти по всему периметру этажа располагались комнаты, которые объединяли общие коридоры, огороженные с внутренней стороны для безопасности. Они, в свою очередь, вели к лестницам на первый этаж с двух сторон.
Быстро оглядев со своего места первый этаж и не обнаружив там никого, чье внимание он мог привлечь, Марк повернулся к однокласснику и прошипел сквозь зубы:
– Послушай, Старков, мне не нужны извинения. Тем более от тебя. Ты мне ещё в самом начале сказал, что от тебя их ждать не стоит. А я все-таки отличник, если помнишь. И быстро запоминаю новую информацию, – глаза Старкова бегали по его лицу, несколько раз он пытался вклиниться в монолог Белова, но тот не давал ему такой возможности, вываливая скопившееся за последние недели раздражение. – Мне плевать, что ты думаешь обо мне. Плевать, что думают обо мне все те, кто так или иначе сегодня пытался меня задеть. Я лишь хочу, чтобы ты знал: надо уметь отвечать за свои слова. Ты хочешь видеть во мне оппонента? Да на здоровье! Я блестяще справляюсь. Дерзай! Только зачем ты потом пытаешься оправдаться? – Старк шагнул к нему, но Марк кивнул в сторону лестницы. – Давай, иди, улыбайся тем, кого ты считаешь равным себе, а меня, будь добр, оставь в покое, – закончив проповедь, он, оттолкнув мажора в сторону, зашел в комнату.