Старк тут же уловил перемену, поэтому слегка разжал пальцы на затылке, позволив им скользнуть вверх, зарываясь в густые волосы.
– Как же меня бесят твои волосы. Как ромашка, блядь, – выдохнул он, на секунду отрываясь от губ Марка, мазнул по скуле и вновь поцеловал.
Но именно в этом полуоскорблении Белов нашел что-то невъебенно романтичное и проникновенное, потому что оно подействовало вовсе не так, как обычно должно действовать на адекватных людей. Вместо того, чтобы прийти в себя, он сам (сам!) притянул Игната ближе. Определенно, для мозга Марка уже всерьез стоило вызывать поисковую группу.
Но Игнат был с ним на одной волне, потому что легкое движение понял правильно, и, опускаясь на колени между широко разведенными ногами Марка и обхватывая одной рукой за талию, максимально вжал в себя.
Каменный стояк Марка был прочно впечатан в солнечное сплетение Старка, и он не смог сдержать стон.
«Блядь! Что я творю?! Что я творю?! Что мы творим?!»
Но оттолкнуть не хватало сил. Лишь каждые пять секунд этого буйного помешательства Марк исступленно обещал самому себе: «Сейчас, сейчас».
Внезапно все закончилось. С глухим стоном Игнат сам разорвал поцелуй. Марк открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Получилось не сразу. А когда получилось, то до ушей донесся стук в дверь.
– Марк, пожалуйста, открой, – раздался голос Сони.
Марк на автомате положил руки на подлокотники, намереваясь вставать, когда сверху легли ладони Игната.
– Нет, – хрипло приказал он. – Она сейчас уйдет.
– Я не могу, – шепнул Белов. – Вдруг что-то случилось.
– Что могло случиться с ней здесь? Она этот дом знает, как свои пять пальцев! – тоже шепотом стал возмущаться Игнат.
– Я все равно должен открыть, – упрямо ответил Марк.
Игнат пару секунд сверлил его своими молниями, а потом выдохнул:
– Ладно, я выйду на балкон. И там подожду. На худой конец, проскочу через комнату кого-нибудь из друзей. И имей в виду, мы не договорили.
Марк так и чесался спросить, что он собирается делать, когда за Соней закроется дверь.
«Если думает, что будет продолжение банкета, то хуй он угадал».
Игнату такое явно было не в новинку. А Марку теперь требовалось прийти в себя. Но говорить он ничего не стал. Лишь молча кивнул и дождался, когда тот отойдет. Встал, по-прежнему держась за подлокотники. Потому что ноги дрожали, как холодец.
Когда Старк вышел на балкон, Марк, глубоко вздохнув, открыл дверь.
Соня влетела, как ураган.
– Ты уже разобрал сумку?
– Что? – не понял он.
– Ничего, я тебе сейчас помогу, – заявила подруга, шарахнув рукой по выключателю.
Комнату озарил свет, и Марк услышал, как Старк, спокойно стоявший до этого и наблюдающий за ними через стекло, согнулся пополам с тихими матами. Но Соня, кажется, не заметила ничего.
– Объясни нормально, – Марк следил за тем, как кусок спины Игната, не уместившийся в высоту стены под окном, плавно начал двигаться. Он понял, что тот решил не морозить задницу, а выйти через другую комнату.
Как Белов понял еще на улице, с внешней стороны несколько комнат также были объединены общими балконами. Поэтому за то, что Старков замерзнет, можно было не переживать.
Марк напряг извилины, пытаясь вникнуть в то, что говорила подруга:
– … поэтому я решила незамедлительно ехать. Отцу я позвоню завтра. Стас уже в курсе. Машина сейчас будет.
Марк только сейчас увидел, что у девушки опухшие глаза и красный нос. Спрашивать плакала ли она, было глупо. Спрашивать, из-за кого все, вообще смешно…
И тут до Марка дошло.
О том, что они уедут сейчас, никто не знает.
Узнав, что день назад к Марку приходил Старк, Соня поняла все правильно. И решила не злить Алекса, даже попросила Стаса замять тему этой поездки. И Рокотов-младший же, как сказал сегодня Марку Стас, теперь пребывал в счастливой уверенности, что Соня поедет домой наутро после праздника.
О том, что она уедет к Синице вместе с Марком, знал узкий круг лиц: она сама, Марк, Стас, отец Сони и Синица.
Но о том, что она уедет сейчас, пока не знал никто, кроме Сони, Стаса и его.
Прекрасно!
– А мне потом не пришьют твое похищение? – пробормотал Марк.
Соня усмехнулась:
– Тогда Рокотовых сразу запишут в соучастники. Ведь это их водитель нас повезет.
– Мы что, никому не скажем?
– А кому говорить? – с каким-то глухим отчаянием спросила Соня. – Папа все равно знает, что я уеду утром. Сам же он уже уехал, волноваться не будет. Твой тебя ждет вообще едва не через неделю. Стас в курсе. А больше… – девушка всхлипнула, – больше здесь никто нас не хватится.