– Да не лез я никуда!
– Да? А почему руки в крови? Или ты своего недруга добить решил, пока он сопротивляться не может?
– Совсем больной?
– Ладно, хрен с тобой. Главное, все живы.
– Вот-вот.
Раздался звук подзатыльника.
– Идиот, я и тебя имею в виду, между прочим. Ты же мог себе шею сломать, Ромео доморощенный!
– Эй, я попрошу. Что б ты знал, Шекспир малость опустил детали, а на деле влезть в окно второго этажа – это кропотливый труд.
– Охотно верю. Надеюсь, Марк оценил твой подвиг не так рьяно, как Джульетта, и завтра вы не отправитесь тайно сочетаться браком?
От этого вопроса и сравнения Марк покраснел и, тихо мечтая провалиться под землю, залез под одеяло.
«Хочется петь…, а не провалиться к шахтерам…», – вспомнились обрывки его разговора с Соней.
Голоса стали удаляться, и только тогда Марк расслабился. Вылез из-под одеяла. И нормально вдохнул воздуха. И вдруг понял одну вещь: разговаривая, они, кажется, впервые назвали друг друга по именам. За два месяца знакомства – впервые!
«Охренительно! Для этого мне всего лишь потребовалось едва на тот свет не отправиться!»
Старков довольным и бодрым шагом пошел за Стасом, который продолжал его распекать. Но ему было фиолетово, что тот говорит. Он знал, что поступил правильно. У самой лестницы он обернулся. А где же Алекс? Неужели еще в палате?
– А Алекс уже вышел? – спросил он у спины Стаса. Спина напряглась.
– Нет.
– Так, давай подождем.
– Я все сведения предоставил. Буду ждать в машине.
Игнат пожал плечами и пошел по коридору. Он уже дошел до палаты Марка и хотел прислушаться, но тут за его спиной открылась дверь.
Алекс вышел, закрыл дверь и даже прошел пару шагов. Игната он не заметил. Но что-то с ним было не так.
– Эй, что с тобой?
Алекс остановился, но не обернулся. Тогда Игнат сам обошел его.
– Что она тебе сказала?
Рокотов покачал головой:
– Не важно. Все закончилось, – тут он поднял глаза на Старкова. – Старик, ты мой друг. Мы многое друг от друга перенимаем, даже не замечая этого. Но, надеюсь, одну мою особенность ты все же не переймёшь.
– Какую?
– Уникальный талант проебывать собственное счастье.
Утром приехал отец. Марк понимал, что в его глазах он все равно виноват. Тот наверняка думает, что если бы не этот праздник, то ничего бы не было. Сидел бы он сейчас у Лехи, готовил шашлык.
Но отец не ругал. Может быть, врач запретил его волновать. Основные анализы были сделаны. Легкое сотрясение, ушибы, вывих в шейном отделе.
«Ничего нового».
Госпитализация не требовалась, но наблюдение врача было обязательным, и папа отправился оформлять все документы для перевода в городскую больницу, сказав, что боится оставлять его одного первые дни. Марк больницы ненавидел с детства, но батя обещал, что если жалоб не будет, через два дня заберет.
Стас, который также приехал утром, но уже с Рокотовым старшим, предложил услуги своей больницы, но Белов-старший так на него посмотрел, что даже врач посчитал нужным ретироваться.
– Ты извини моего старика, он волнуется за меня жутко, – сказал Марк, одеваясь. – Я у него единственный сын. Матери давно нет, сам понимаешь.
– Все в порядке. Я виноват, Марк, и это вполне нормальная реакция родителя. Твой отец еще держится. Другой бы на его месте мне тоже шею сломал.
– Но у меня не сломана шея. Не надо преувеличивать.
– Ты взял бумажку с лекарствами? Они импортные, недавно вышедшие на российский рынок, поэтому врач городской больницы их вряд ли пропишет. Но они очень хорошие.
– Папа взял эту бумажку с собой. Сказал, что тебе нет веры, и он прежде спросит своего знакомого врача, – Марк слегка виновато посмотрел на Рокотова.
– Я же сказал, что все понимаю, – Стас сжал его плечо. – Ладно, иди, береги себя.
– Увидимся.
– Марк?
– Что?
– Соня тебе что-то говорила?
Марк тяжело выдохнул и ответил честно:
– Она хотела рассказать. Но я сам отказался. Она решила завязывать с этим, и я подумал, что нет смысла ковырять ей душу.
Марк вышел в коридор, кивнув Стасу на прощание. Он знал, что Соню увезли еще час назад. Мачеха прислала машину. Отца ее еще не было в городе. Поэтому планировал сразу идти на улицу, подышать воздухом и дождаться отца там.
– Марк, чуть не забыл. – Стас догнал его в коридоре. – Держи.
– Что это? – он взял в руки белый конверт.
– Тебе Игнат просил передать.
Марк вспомнил, как еще в сентябре Старков приходил в квартиру Сониного отца и предлагал ему деньги. Он нахмурился. Настроения и так не было, но стало совсем противно.