А дальше были стоны сквозь стиснутые зубы, шум падающих книг и тихие маты. За этим шумом увлеченные друг другом парни не заметили, как в библиотеку зашла девушка.
Аккуратно накрашенные глаза мило округлились, когда она поняла, что происходит за стеллажами. Но видно ничего не было, развратные действия происходили в глубине стеллажей.
Девушка окинула взглядом два ряда столов и заприметила на одном из стульев знакомый рюкзак. Прищурившись, глянула левее, и возле стола библиотекаря нашла еще одну знакомую сумку.
Улыбнувшись, она тихо вышла из кабинета и прикрыла дверь.
– Надо же, как интересно, – сказала она себе под нос.
Вернувшись десятиминутного чаепития с учительницей музыки, библиотекарь не обнаружила ничего страшного. Мальчики, конечно же, уже ушли на урок. Библиотекарь довольно улыбнулась, когда проверила помещение, но не обнаружила ничего странного.
Третья неделя…
– И как лучшему другу мне полагается знать, как ее зовут, – нагло заявил Леха, после чего откусил бутерброд.
Они сидели на кухне у Беловых дома и не спеша завтракали. Было воскресенье, папа уехал.
Субботние вечера и воскресные завтраки Марка и Леши исконно принадлежали друг другу. Так повелось класса с шестого. Вечер субботы мальчишки проводили за играми, просмотром кино, а на ночь оставались друг у друга в гостях.
Традиция нарушалась только тогда, когда у кого-то появлялась девушка. Чаще всего это было у Леши, так как Марк вечно был завален учебой.
В такие периоды, когда у кого-то намечались отношения, суббота автоматически становилась «днем свиданки», а друг переносился на любое свободное время без очереди.
Но эта суббота была не такая, как все предыдущие. Несмотря на то, что Марк уверял, что на личном фронте у него тишина, как в морге, и субботы по-прежнему проводил с Синицей, Леха, не будучи идиотом (как иногда могло показаться) заподозрил, что что-то не то.
И вот сейчас он сидел и рассуждал о том, что у Марка появилась таинственная девушка, к которой у него трепетные чувства, но которую он боится явить миру, как свою возлюбленную.
Марк этот пересахаренный бред контуженного выслушал молча, решив, что проще согласиться. Лешке в любом случае нужны объяснения, на что такое особенное он стал тратить время, а отмазка с новым увлечением, о котором он пока не хотел бы говорить, была забракована два дня назад.
– Ты издеваешься? – спросил тогда друг. – Что такого ты решил нового освоить, что не можешь сказать мне? После того, как я ходил с тобой на кружок оригами, я даже не знаю, что это может быть. Кулинарный кружок тоже был… Плетение бисером? Пение в народном хоре? Танец живота? – в общем, Марк понял, что лучше не продолжать.
– Хорошо, я действительно не могу вас познакомить, – покаянно кивнул он. – Она… она очень скромная, – нашелся Белов.
«Ага. Примерно, как пьяный Басков».
– Точно? – подозрительно сощурил глаза Синицын. – Или она очень страшная?
– Сам ты страшный! Красивая она, красивая. – «Хотя лучше бы Старков действительно был страшной девушкой».
– Хоть опиши мне ее, – протянул Леха.
– Э… ну…
– Начни с цвета волос, – подсказал друг.
– Темные…
– Брюнетка или шатенка? – со знанием дела спросил Леха.
– Э…
– Так, понятно. Глаза?
«Блядские!»
– Зеленые.
– Круто. Говорят, зеленоглазые девушки – очень страстные натуры. Слушай, а у вас было? Зная, какой ты валенок, рискну предположить, что нет. Ты, может, прояви инициативу. Кто знает, вдруг слухи не врут, и тебе тут же и обломится что…
– Леш!
Марк не к месту подумал о том, как они бешено целовались за стеллажами в библиотеке. И как Игнат, все еще вжимаясь в него после того, как они кончили, бормотал почти зло: «Блять, может, тут где-то завалялся учебник по самоконтролю? Я не знаю, где мне набраться терпения, чтобы не трахнуть тебя по-настоящему».
– Ладно-ладно… Так, что там дальше… фигура. Какой у нее размер…
– Так, давай все. Я с тобой формы своей девушки обсуждать не собираюсь. Извращенец!
– Лады…, а помимо скромности, какими-то достоинствами твоя барышня обладает?
Марк всерьез задумался над тем, какими такими достоинствами обладает «его барышня», которые можно было бы озвучить, не солгав лучшему другу. Он и так напиздел с два короба. И тут всплыло одно.
– Она умная, – радостно объявил он.
– Не особо, раз с тобой связалась, – тут же подъебнул друга Леха.
– Схлопочешь сейчас…