– Я не против, главное, телефон держи при себе. Я позвоню, как устроюсь.
– Да, папа, – Марк сам открыл родителю дверь, чтобы побыстрее выпроводить.
Борис нажал на кнопку лифта.
– Так… Деньги оставил… А ты проездной продлил? – вспомнил папа.
– Да. О, твой лифт, – радостно возвестил Марк. – Пока, пап.
Закрыв входную дверь и услышав, что лифт стал опускаться, Белов сделал пару прыжков с притопом.
Три дня свободы! Три!
Марк начал планировать, как он распорядится этим величайшим подарком судьбы.
«Леха! У меня перед ним должок. Позову его, а там решим».
– Леха, как насчет мини-тусы у меня дома?
– А твой батя уже свалил? – с набитым ртом пробормотал вечно голодный друг.
– Только что уехал. Так как насчет пивасика и пиццы?
– Чувак, я за любой кипиш, кроме домашки.
– Тогда давай через час подваливай.
В этот раз везучему Синицыну не повезло. В ларьке, где он обычно покупал пиво, сменилась продавщица. И первым делом она спросила паспорт. Леха понял, что сегодня не его день, и поплелся к другу с пустыми руками.
Но Марк не сильно расстроился. Во-первых, настроение и так было в говно после ссоры с Игнатом. Кажется, его сильно разозлил, потому что с той последней смс-ки Старков не звонил. Во-вторых, в кладовке обнаружились две бутылки водки. Приятный бонус к папиному отсутствию.
– Значит, бухаем, – решили друзья и пошли в магазин за соком.
Весь вечер они лопали шедевры фаст-фуда, играли в игры и пили водку с соком. А в девять вечера случилось неожиданное. Лехе позвонила мама и срочно попросила прийти домой.
– Мне пиздец, – схватился друг за волосы. – Она же просечет, что я пил.
– А ты скажи, будто решил, что это вода, – предложил гораздо более пьяный Белов. Леша посмотрел на него, как на дебила.
– Это какая же жажда у меня была, что я выжрал стакан водки, и не заметил, что это водка?
Марк обиделся на предположение о своем интеллекте и стал думать, как реабилитироваться. И придумал.
– Теть Лен, здрасте, – вещал он через минуту в трубку, – тут такое дело. Я сильно порезался. И ваш сын мне по… ик… помощь оказывал. Вы его не ругайте. Там такая страшная картина, что мне пришлось в него рюмочку водки влить, – говоря все это, он держал второй рукой дверь в ванную, куда пытался проникнуть друг, выкрикивая угрозы.
Завершив разговор и заверив маму Лехи, что ему не нужна больше помощь, и он не умирает от потери крови, Марк крикнул через дверь:
– Эй, псих, я все уладил. Она поверила.
Дверь перестала сотрясаться.
– Как это «поверила»?
– Вот так. Так что убери там свои кулаки, я выйду.
– Ты же икаешь, – охреневал Леша, едва Марк вышел в коридор. – Ты пьяный в дупло! Как она могла поверить?
– Уметь надо, – довольно улыбнулся Белов.
– Да… знали бы мои, кто на самом деле мой друг, – усмехнулся Синица и пошел одеваться.
– А кто твой друг? Примерный сын, симпатяга и отличник… только чуток неправильный, – Марк хлопнул друга по плечу. – Ладно, маме привет. Много не трынди. Думаю, не спалит, что там чуток больше рюмочки. Главное было объяснить происхождения твоего перегара, и я с этим справился. Она же не знает, что тебе надо бидон выпить, чтобы опьянеть.
– Да уж. Не то что некоторым, – подколол друг. Тут в дверь позвонили. – Ладно, я пошел, ты больше не пей.
Синица открыл дверь, и медленно отошел на шаг назад. Марк удивленно подошел к двери и вытаращил глаза.
На пороге стоял Старков. Мрачный и злой.
Леха с Игнатом молча уставились друг на друга.
– Маааарк, – протянул друг, вкладывая в одно слово сразу и вопросы типа «кто это?», «какого х.?», и поддержку вроде «чувак, если надо, я останусь!»
Белов прочистил горло. Знакомство этих двоих сегодня не планировалось. Поэтому он постарался как можно беззаботнее улыбнуться Лехе.
– Это ко мне за рефератом. Иди, Леш. Своим привет.
Леша, еще раз окинув взглядом Старкова и не заметив скрытой у того в глазах угрозы, пошел к лестнице, а Игнат шагнул в квартиру и закрыл за собой дверь.
– Ну, привет, Мааарк, – издевательски протянул он, копируя друга, и оглядел домашний прикид Марка: расстегнутую рубашку на голое тело и домашние штаны. – Дай угадаю. Это сейчас «просто друг» ушел от тебя таким довольным и шатающимся? – с тихой злостью спросил он у Белова.
А Марк смотрел на это и отчетливо понимал, что значит выражение «протрезветь от страха». Но не только от злости в голосе ему стало страшно. А еще оттого, что свой вопрос Игнат сопровождал расстегиванием куртки.