- Ты не должна все время соглашаться со мной, - сказала Ерлин. Ее пальцы остановились. Я подняла глаза и встретилась с ее доброй улыбкой. – Я знаю, что все пугает тебя. Когда меня обручили с Карлайлом, мне было всего четырнадцать лет, и мы никогда не встречались до этого. Это был политический союз, и я была в ужасе. Когда меня привезли в Камбрию, я понятия не имела, что будет дальше. Ничего не зная о Карлайле, я была наслышана историями о мужчинах, которые были не очень добрыми по отношению к своим женам. Я просто хочу, чтобы ты знала - Элиас не жестокий и не злой. Я не верю, что он завел бы разговор об аннулировании брака, если б не был уверен, что Карлайл не потребует этого.
- Я видела его… темперамент, - тихо произнесла я. Мне было интересно, достаточно ли этих слов, чтобы открыть мои опасения по поводу ее приемного сына. Ерлин казалась такой доброй, и с ней я чувствовала себя абсолютно непринужденно. Я не совсем была готова раскрыться перед ней, как например, перед Агнесс или кем-то близким к моему уровню, но мне, безусловно, нравилась королева Камбрии.
- Он был нежен с тобой? – мягко поинтересовалась Ерлин.
- Он был очень добрым со мной, - ответила я. Уверенная, что Ерлин ждет от меня только правды, я не могла позволить себе кривить с ней душой. Но, тем не менее, я не могла рассказать ей об отсутствии нашей первой брачной ночи. Оставалось лишь умолчать об этом. - Когда мы впервые вошли в нашу комнату после свадьбы, он был далек от нежности. Я чувствовала, как его животная похоть вырывалась из-под контроля, хотя позже лорд показал, какая у него добрая душа. - Ерлин внимательно смотрела на меня сквозь ресницы, но больше вопросов не задавала. Я выбрала момент, и перевела разговор на другую тему. – И все же он был так зол на извозчика.
- Элиас всегда был очень горячим человеком… - резюмировала Ерлин со вздохом. – Если он чувствует, то всей душой. Он бесконечно верен своей семье, и ожидает того же от тех, кто рядом с ним. Когда сын чувствует, что кто-то посягает на него или его близких, то позволяет своему темпераменту взять вверх. Я полагаю, нам придется найти другого извозчика.
- Он потеряет работу?
- Я думала, он потерял жизнь, - ответила Ерлин, оторвав взгляд от юбки. – Элиас не прощает подобные прегрешения. Ты уверена, что он все еще жив?
- Я попросила его не делать этого, - ответила я спокойно.
Королева оглядела меня долгим взглядом.
- И он услышал тебя?
Я кивнула, а Ерлин улыбнулась.
- Рада слышать это, - улыбка Королевы не дрогнула, когда она приподняла голову, чтобы передвинуть край юбки. Я проделала то же самое, понимая, что отстаю от нее в скорости, Ерлин прошила уже большую часть юбки. Надо же, Королева не просто умеет шить, а еще и весьма хороша в этом ремесле. Работая вместе, мы очень скоро закончим.
Без предупреждения дверь отворилась, в зал ворвалась темноволосая девушка и приблизилась к нам. Руками она держала юбки, чтобы они не мешали ее движению. Ее глаза рассматривали то меня, то Ерлин, и я заметила, что они сверкали, как зеленые драгоценные камни, такие же, как у Элиаса.
- Элеонора, я хочу, чтобы впредь ты стучалась.
- Извини, мама, - ответила она и обратилась прямо ко мне. – Я просто хочу, чтобы ты знала, что я сержусь не на тебя. Я злюсь на Элиаса за то, что он - полная задница, но это не твоя вина. Он всегда был таким.
- Элеонора, не ругайся.
- Да, мама, - Элеонора выглядела расстроенной, но только на мгновение. – Он пообещал, когда нам было десять! Десять! В течение двенадцати лет я планировала его свадьбу!
- Я помню такие разговоры.
- Он отвернулся от своих слов, - воскликнула Элеонора. – Неужели не существует никакого закона рыцарства, который запретил бы ему так делать? Разве он не принял какую-нибудь клятву?
- Конечно, принял, - ответила Ерлин, ее спокойный голос резко контрастировал с неистовостью Элеонора. – И все же я не помню ни одной клятвы, в которой бы говорилось о планировании свадьбы.
- Ну, там должно было быть что-то вроде, «сдержать слово, данное сестре»! – Элеонора шагнула ко мне и, резко наклонившись, крепко обняла за плечи. – Я рада, что ты не Сессилия.
Спокойствие, которое я чувствовала за шитьем тут же начало исчезать. Я вжалась в свою тумбу, но сестра Элиаса, похоже, этого не замечала, потому что продолжала крепко обнимать меня, а когда, наконец, выпустила, сделала шаг назад, осмотрела меня сверху вниз, и взялась за шитье, так же, как и Ерлин. Королева, казалось, была поражена поведением Элеоноры, но молча вернулась к рукоделию.
- Ты очень красивая, - резко произнесла Элеонора, и я почувствовала, как румянец начал подниматься к моему лицу. – Ты умеешь шить, а это значит, что ты не являешься членом двора Стратклайда.