- Я сначала хочу поговорить.
- О чем тут говорить? Ты сам первый поцеловал меня. Если ты хотел просто поговорить, ты мог сказать.- Я перешла на визгливый крик и в конце толкнула его в грудь. На все это Платон лишь улыбнулся, причем очень широко, искренне. Меня это сильнее распалило.На его грудную клетку обрушилась череда быстрых и сильных шлепков. Хотелось задеть его, побить, наорать, откусить что-нибудь. Ненавижу, когда со мной играют. Он еще раз меня поцеловала, но на этот раз я не поддалась. В ответ я вцепилась ему зубами в мягкую губу.
- Ай, больно вообще-то.- Он был удивлен, моим поведением.
- Так тебе и надо. Пошел в жопу со своими игрищами.- Но он ничего не ответил. Его припухшая нижняя губа растнулась в улыбке.
- Не лыбся.- Я стала брыкаться и старалась его с себя скинуть. Но ничего не получилось, это была битва Моськи и Слона. Этот "слон" разлегся на мне.- Пусти!
- Неа, мне нравится.
- Что именно, урод! Бесить меня, обижать, играть моими чувствами!
- Что ты снова - ты, орешь, бесишься.- Все это он говорил , прицеловывая и причмокивая кожу на шее, от чего тело била дрожь. Мои руки и ноги он поджал под себя и мне пришлось лежать вытянутой в струнку под силой его веса. Я каталась с одного бока на другой, чтобы он прекратил, зажимала головой шею. Попытки были тщетны. После каждого поцелую он сжимал меня под собой еще сильнее, а в теле появлялась слабость, как от щекотки. Слабость, которой тяжело сопротивляься и все тело наливается тяжесть, как бы сдаваясь на волю случая. Он научился меня считывать, Платон прекрасно понимал, что мне нравятся такие дразнящие поцелуи в шею, что они меня возбуждают и вызывают слабость. Он знал и пользовался. Я какой-то момент я сдалась и перестала сопротивляться, получая удовольствие. Меня неожиданно подхватили и быстрым шагом утащили в спальню пока я не успела опомниться.
До свидания?
Одежда немедленно полетела во все стороны. Я скучала по этому запаху, по этому телу, по всему Платону. По возможности я царапала его кожу, кусала, оставляла засосы. Он против таких вещей, но меня это не волновало, я делала все душе угодно.
- Сумашедшая.- Это было сказано на выдохе.
Никогда меня так не целовали. Его язык исследовал мой рот, вылизывал и бросал вызов моему языку. Жадно, головно, слишком первобытно. У меня болело лицо, дыхания не хватало, а сил остаось лишь на то, чтобы вцепиться в слегка бугристую мягкую кожу на плечах.
Это становится традицией, Платон играет мной как куклой, переворачивает, сжимает, тискает, пришлепывает. Я оказываюсь на четвереньках, пока его средний палец входит в меня. Он нашептывает разные пошлости, но я пропускаю их мимо. Чувствую что взорвусь, если не получу желаемое. Меня груб толкают грудью на матрац, расставляют мои ноги. Одна его ладонб между моих лопаток, а вторая массирует клитор. Я начиная расскачиваться, мне не достаточно. Попа максимально задрана вверх. Платон только это и ждал, он резко таранит меня, вырывая вскрик из груди. Он не думает сжалитсься. Я знаю, что меня наказывают, я это чувствую. Самое ужасное я хочу этого не меньше, я готова быть наказанной. Клитор превращается в пульсирующий комочек нервов. Каждое напористое движение ворует еще больше воздуха. Первавя рука с лопаток перемещается под грудь. Я хочу начать дышать, но не получается. В легких не остается воздуха. Хочется сжаться, мышцы живота болят, пальцы на ногах подогнуты изо всех сил. И как только я делаю желанный вдох, меня всю прошибает токой от основания шеи до последнего позвонка. Меня буквально колотит, а Платон продолжает врываться в мое тело, пока сам не кончает мне между ягодиц.
Сил пошевелиться совершенно нет. Я так и лежу задрав попу и пытаюсь разобраться, что это только что было. Внутренние мышцы болят и ноют, а в теле поселилась приятная нега.
Измотанная после секса я проваливаюсь в сон. Дома было слишком темно и тихо. Я накинула на тело халат и пошла на кухню. Там сидел Платон, на нем были очки, свет он не включил и помещение освещалось синим светом с экрана.
Я смотрела на него, как фанатки смотрят на своего кумира. Стояла в дверном проеме и шпионила. Наверно это и есть влюбленность. Делать глупости, радоватся, что видишь предмет своего обожания и пускать слюни.
Он встал к чайнику и заметив мою тень испугался. Он вздрогнул и пригнулся. Забавно. Надо запомнить.
- Блять! Призрак отца Отелло!- Я продолжила следит за его движениями.- Я тут кое-что понял.
- И что же?- По телу прошлась дрожь из-за того что стена, к которой я прислонилась была холодной.
- Лучше, видеть тебя злой, чем равнодушной.
- Наверно видеть меня постоянно злой и бешенной не самое лучшее, для разнообразия спокойной тоже надо быть.