- Ты чего? Адель?- Он подтолкнул меня в бок и я завалилась налево. Небольшое падение открылало. Платон подполз ко мне и навис полубом надо мной.- Все нормально?- Я кивнула. Стало прохладно, влажное от пота тело покрылось гусиной кожей.
- Полежи со мной.- Мы лежали друг к другу лицом.-Укрой меня, пожалуйста.- Накрыв нас одеялом, он лежал рядом и продолжал тяжело дышать. Я смотрела на его лицо, бисеринки пота виднелись на лбу и над верхней губой, с виска стекла маленькая капля, спратавшись за подбородок. Я из последних сил подползла к нему вплотную. Я получала извращенное удовольствие от запаха нашего пота, от того, как мы лежим и как усиленно бьется его сердце в груди под моей правой ладонью.
- Думаю, все прошло более, чем удачно.- Он говорил сбивчиво.
- Блять, не просто удачно, это...это... было рождение сверхновой. Госпадин Климов, мой мозг взорван. Я кучка догорающего пепла.- Он неслышно посмеивался.
Звуки природы
Мы лежали в полудреме. Ха окном было серо и пасмурно. В такую погоду в пору валяться и потягиваться.
- Ты такая тихая. А может меня стесняешься.- Он сказал это тихо, поглаживая меня по голове.
- О чем ты?- Я сама по себе спокойный человек, ни к кому не лезу и ни кого не трогаю, самое главное не злить меня. Но подурачиться я тоже не против. Все должно быть в меру и к месту.
- Я иногда не понимаю хорошо тебе или нет, ты практически не издаешь звуков, только напряженно дышишь или пыхтишь. Неоднозначное поведение, можно подумать тебе больно и ты силишься, не кричать.
- Ты поэтому попросил говорить с тобой?
- Нужно же мне как-то ориентироваться.
- Я тебя не стесняюсь, меня саму смущают все эти стоны. Сразу возникает чувство, что я переигрываю и я начинаю думать не об удовольствии, а как бы стонать по-натуральнее. Я предпочитаю помалкивать.
- А тебя смущают мои ... стоны?
- Ты на самом деле не стонешь. Хрен знает как правильно это описать. Это скорее выходи ... неосознанные глубокие выдохи с небольшим ... блять. Ща, дай подумать.- Я села на кровати.- Я хочу сказать, что это выдох со звуком. Как теннисисты, но не совсем.- Платон громка засмеялся, покатываясь в постеле. Я схватилась за свою подушку и ударила его по лицу. Удар подействовал на пару секунд, придя в себя, он продолжил ржать. Что бы тоже не засмеяться как лошадь, я настроилась воинственно и начала бить его подушкой куда придется. Он сначала отбивался руками и ногами, а затем втянувшись, тоже взялся за подушку. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Я стойко защищалась, но меня перевернули на спину. В борьба появился сексуальный подтекст.
- Сдаешься?- Он одной рукой удерживал мои руки, а второй держал подушку в замахе, усевшись на меня верхом.
- Никогда.- Я попыталась скинуть его, брыкаясь и пиная коленями его спину. Он разлегся на мне, ногами обплетя мои. Гад лишил меня всякой возможности сопротивляться.
- А если так?- Платон чуть сполз вниз и лизнул левый сосок.
- Ха, ты забыл, на меня это не действует.- Влажный сосок вмиг сжался в горошинку. Он прищуренно посмотрел на меня снизу вверх. Он втянул сосок в себя, как будто пил через трубочку. Следом покусывал его, лизал и снова посасывал. Хоть я ничего не чувствовала, от этой стимуляции мне снова захотелось секса. Немного нелогично. Может несмотря на низкую чувствительность, какие-то процессы в организме все равно происходят? На него это тоже действовало, я специально поерзала. За это он укусил меня за кончик и потнул на себя. В животе поднялась горячая волна, а сосок болезненно запульсровал. Я ожидала продолжения, но он был совершенно непредсказуем.