Я застонала, когда поднялась на ноги. Моё тело ломило — частично от интенсивного исцеления, частично от лежания на твёрдом полу — и я потянулась несколько раз, дабы исправить проблему. Затем я взяла своё пальто и спустилась на нижний этаж, где и нашла Реми, смотрящим на улицу через трещины в одном из заколоченных окон гостиной комнаты. Я подошла ближе и прислонилась к стене, проигнорировав облезлые обои, которые цеплялись за мои волосы.
Он улыбнулся мне.
— Ты глубоко спала на этот раз. Чувствуешь лучше?
— Это было сложновато, — призналась я. — Но того стоило.
Я услышала смех снаружи и сквозь трещину присмотрелась к группе подростков, тусовавшихся чуть дальше по улице. Реми наблюдал за ними, на случай если кто-то из них решится забрести сюда, пока я спала. Мне стало интересно, чтобы они сделали, если бы вошли внутрь и обнаружили ожидавшего их тролля. Вероятно, обмочили бы свои штаны. Если бы я не знала своего свирепого друга, со мной, наверняка, произошло бы именно это.
— С Мол и малышом всё хорошо? — поинтересовалась я.
— Да. Френ с Мол забрали малыша домой, показать семье. Они сказали, что ты обладаешь большой магией. Спросили не волшебница ли ты.
— Это вряд ли.
Если сегодня и произошло какое-то волшебство, то это исходило со стороны Реми, от того как он помогал Мол родить ребёнка. Хоть у него и не было моего дара, он был таким же целителем, как и я, и его познания в медицине никогда не переставали удивлять меня. С точки зрения летоисчисления троллей, в своём возрасте он всё ещё был подростком, наподобие меня, но он уже знал гораздо больше, чем я могу надеяться, что узнаю за целую жизнь.
Он вновь посмотрел на улицу.
— Скоро стемнеет.
— Не раньше, чем через час. И я не боюсь темноты.
— Дядя не обрадуется, если ты пробудешь на улице допоздна.
— Нейт не одобряет большинство из того, что я делаю, — съязвила я. Реми послал мне неодобряющий взгляд, и я продолжила: — Ты же знаешь, что это правда. Я люблю Нейта, но мы просто такие… разные. Он хочет, чтобы я была кем-то, кем я не являюсь. Хочет нормальную племянницу, у которой есть подруги и которая входила бы в компанию, или в группу поддержки, или хоть что-нибудь. Я не такая и никогда такой не буду.
— Это не правда. Он просто хочет, чтобы ты была счастлива.
Я приподняла бровь.
— И с каких это пор ты стал экспертом по части человеческих родителей?
— Все хорошие родители хотят, чтобы их дети были счастливы, — он оттолкнулся от окна. — Пойдём. Мальчики ушли.
Я пихнула его в спину, пока следом шла за ним к задней двери.
— Знаешь, а в эти дни ты становишься немного властным.
Из него вырвался сиплый смех.
— Даже тролль не сможет командовать тобой.
— Это правда! Я сильная, независимая женщина, и не забывай об этом.
Мы пересекли двор и юркнули через забор. Реми повернулся ко мне.
— Сегодня ты сотворила добро.
— Мы сотворили добро, — сказала я в ответ. — Кстати, ты никогда мне не рассказывал что такое Бакту.
— Бакту это зилант1 из пустынных земель.
Я нахмурилась.
— Что? Как змий превратился в кристаллы?
— Кристаллы это не змий. Это высушенный навоз бакту.
— Навоз? Ты имеешь в виду какашки? — я сморщила нос. — Фу! Это противно, Реми!
Реми рассмеялся и направился к деревьям.
— Бакту это ядовитый змий. Навоз служит хорошим лекарством.
Прежде чем я смогла ответить, он исчез. Я завидовала тому, как тролли могли сливаться с окружающей их средой, словно улетучивались в разреженном воздухе. Порой было бы хорошо иметь такой полезный навык.
Улицы были пусты, когда я возвращалась к автобусной остановке. Даже, несмотря на то, что это был субботний вечер, не многие люди направлялись в город, так что в автобусе было полно свободных мест на выбор. Всё тот же водитель всегда ездил по этому маршруту по выходным дням, и он кивнул мне, когда я закинула мелочь в автоматический турникет.
Как минимум, я смогу расслабиться на обратном пути, поскольку мы с Реми сделали то, что и намеривались сделать. Сегодня я помогла спасти две жизни — как много девочек моего возраста могут сказать подобное? Не то чтобы мне нравилось зависать в прокуренных барах и совершать незаконные сделки с людьми, которые в преступном мире были равноценны наркодиллерам. Лишь потому, что мне хватает ума сохранять хладнокровный внешний вид и вести себя так, будто знаю что творю, это не изменит того факта, что я была совершенно беспомощна. Но теперь я не могла остановиться, ни тогда, когда от меня зависят жизни.