— Если я умру, можно мне, пожалуйста, вернуть мою последнюю трапезу? — спросил он, взглянув на еду, которую я украл у него.
— Держи это дерьмо, — сказал я ему, возвращая все, кроме Желе.
— И Желе тоже, — сказал он.
— Серьезно? — Я хихикнул, глядя на чашку с недоеденным Желе.
Он кивнул.
— Тебе лучше надеяться, что это не твоя последняя трапеза. — Я протянул ему чашку, когда дверь открылась.
— Джино! — Я встал. Светловолосая медсестра вкатила его внутрь. Подойдя к ней, я схватился за ручки его кресла и подтолкнул его к кровати Феделя.
— Вам нужна… — сказала медсестра.
— Нет, ты можешь идти, — сказал я ей. После того, как она это сделала, в комнате воцарилась тишина.
Джино смотрел на Феделя со злостью и беспокойством, но в ответ Федель игнорировал его, поедая свое Желе, как будто даже не замечал его присутствия.
Джино не выглядел старым, он выглядел древним. Как будто он побывал в аду и вернулся обратно, а теперь просто ждал, чтобы вернуться обратно. Его лицо таяло, его когда-то длинные волосы исчезли, и только несколько прядей седых волос покрывали его голову. Я мог видеть шрамы, которые были отмечены по его рукам. Он гордился ими; это были его боевые шрамы.
— Мистер Моррис…
— Прекрати нести чушь, Каллахан, — с отвращением выплюнул он. — Чего ты хочешь от меня?
Сделав глубокий вдох, я попытался взять себя в руки, но с контролем было покончено. Схватив его за шею, я почти поднял старика с его кресла.
— Я пытался быть вежливым. Когда-то давно мы были врагами, но из-за моей жены ты стал частью общего дела. Именно по этой причине я не сломаю тебе руку. Ты расскажешь мне все, что знаешь об Авиеле ДеРоса. Если ты верен семье Джованни, то верен и мне, и это приказ.
Когда его лицо посинело, я бросил его на кресло и сделал шаг назад, пытаясь восстановить самообладание.
Джино закашлялся и сделал глоток воздуха, держась за горло, как будто пытался собственными руками расширить дыхательные пути.
— Авиела ДеРоса мертва, — сказал он, и я ущипнул себя за переносицу.
Я убью этого человека.
— Ты лжешь мне, Джино, — прошептал я, доставая кастет. — Джино, у меня нет ни времени, ни терпения на пустые слова. Авиела ДеРоса жива. Я знаю это, потому что она трижды выстрелила в мою жену. Твой сын, которого я собираюсь убить прямо у тебя на глазах, находится в этой палате из-за нее. Так что говори правду, иначе твой сын умрет, а ты проведешь остаток своей жизни как овощ.
— Я… я не могу. — Он покачал головой, уставившись на Феделя.
Федель умолял его взглядом.
— Папа, мы в одни в этой палате. Мелоди — дочь Орландо. Она Джованни, а мы преданы Джованни.
Джино наклонился вперед, его тело теперь было рельефным.
— Вот почему я не могу. Я поклялся Орландо, что я…
— Я убил Орландо. Он мертв, так что поклянись мне, а потом разбирайся с его дерьмом на небесах или в аду, Джино. Я сомневаюсь, что он хотел этого, так что будь умным впервые в своей жизни.
Я действительно хотел этого, и он был моей единственной зацепкой. Все остальное Авиела медленно разрушала.
— Папа, если не ради меня, не ради Лиама, то ради малышки Орландо расскажи все, — сказал Федель, и мне пришлось сдержать закатывание глаз. Мел не была маленькой девочкой. Он знал это. Но, эй, что не сделаешь ради любимой работы.
— У Орландо всегда была слабость к дерзким. — Он вздохнул, уставившись на свои руки. — Мы были на юге Италии, и там встретили ее, Авиелу Коста, так она себя называла. У нее все ели с ладони, и Орландо хотел ее. Она выглядела так, словно тоже хотела его. Всю ночь они провели в клубе, просто танцуя и разговаривая. Разговоров стало больше, и следующее, что я помню, это то, что я везу ее домой к Орландо а потом в аэропорт, когда мы вернулись в США. Он был так поражен, что просто не мог оставить ее. Я не доверял ей; в ее глазах не было настоящих эмоций. Я провел проверку, но все оказалось в порядке. Она была Авиелой Коста, но у меня все еще было это чувство…
— Я поспрашивал вокруг, и никто ничего о ней не знал. Но ее семья была мертва. Поэтому я попросил парней перепроверить всю информацию о ней. Они обнаружили, что почти вся документы— как цифровые, так и физические — были подделаны.
— Ты рассказал Орландо? — Спросил я, идя впереди него.
Джино только хихикнул.
— Железные руки был больше похож на железную голову — и его член тоже. Этот дурак увяз слишком глубоко. Он понятия не имел, что она играет с ним. Мы теряли деньги, теряли связи и были близки к тому, чтобы потерять все, а она была в его жизни всего три месяца. Он думал, что виноваты мы. Что мы воровали у него. Я думаю, он терял самообладание. Часть его знала, а другая часть была влюблена. Он устроил ловушку. По сей день я до сих пор не знаю, как он догадался, что это была она. Но я видел его в тот момент. Он держал ее за шею, готовый свернуть ее, а эта сука просто сказала: Давай, убей и своего ребенка тоже и избавь меня от хлопот.