— Иван не управляет мафией! — Я не мог удержаться от смеха. Это было не только чертовски глупо, но и просто нереально!
— И ты по глупости женился не только на его внучке, но и на главе итальянской мафии! Каждый полицейский, адвокат и судья, которым вы платите по всему миру, получает свою долю. Если ты и твоя глупая жена будете контролировать все, то рано или поздно зуб на вас появится у всех ваших конкурентов! Это цепная реакция…
— Джинкс. Федель. Разберитесь с этим дерьмом, я возвращаюсь к своей жене. Это была пустая трата моего времени. — Схватив свое пиво, я вышел как раз в тот момент, когда она закричала.
— Создатель игры — Иван, а не ты! — сказала она. — Ты игрок, найди способ пойти ему навстречу.
Повернувшись, я протянул ей свою бутылку.
— Я Лиам, блядь, Каллахан! Я ни к кому не иду навстречу. Они пешки в моей игре, миссис Брайар.
Монте стоял снаружи, держа открытой дверь Ренджа. Откинувшись на спинку сидения, я допил свой напиток.
— Ну, это было разочаровывающе, — прошептал я, глядя на выцветающий кирпичный дом среди зеленых холмов. Я не был уверен, чего я ожидал, но это было не то. Моя «любовница» была стервой, моя жена сводила меня с ума, и все, чего я действительно хотел, — это аспирин.
ГЛАВА 19
«Короли убивают ради империй, безумцы — ради аплодисментов».
— Джон Драйден
МЕЛОДИ
Я знала, что это был он, и он знал, что я не сплю. Как кто-то мог спать, когда он так громко хлопал ящиками нашего комода? Я хотела рассказать ему о ребенке и спросить, что случилось, что вызвало его гнев, но я не могла заставить себя заговорить. Он просто выводил меня из себя!
ХЛОП!
— Мы здесь уже неделю, — сказала я. — В этом чертовом комоде ничего нет! Так что либо руби его на дрова, либо оставь в покое.
— Конечно, ваше высочество! Не дай Бог, я нарушу ваш покой. — Он с такой силой хлопнул по комоду, что стоявшие на нем книги упали.
Вздохнув, я прикусила язык, изо всех сил стараясь не взорваться снова.
ХЛОП!
— УХ ТЫ! — Я закричала, хватая подушку за головой, чтобы бросить ему в лицо. Он с легкостью поймал ее, а затем уронил, когда я поднялась с нашей кровати. Но он притворился, что даже не заметил меня.
— Мужчины и ваши тупые гребаные двойные стандарты. Сколько горничных ты трахнул, Лиам? Сколько из них все еще работают в нашем доме? Я не твоя…
— Вот тут ты ошибаешься! — рявкнул он, наконец-то заметив меня. — Ты моя! Ты так одержима желанием напоминать мне, что ты не принадлежишь никому, кроме самой себя. Но это чушь собачья. Моя фамилия вписана рядом с твоей. Ты принадлежишь мне! И я принадлежу тебе, и чем скорее ты вбьешь это в свой толстый череп, тем меньше седых волос у меня будет!
— У меня толстый череп? Ты единственный… — Я остановилась, быстро схватившись за живот, когда движение усилилось.
— Любимая? — Лиам бросился, хватая меня.
— О, теперь я любимая? — Прошипела я, отталкивая его, и, пошатываясь, подошла к кровати. — Черт возьми, малыш, ты не можешь быть на его стороне.
— Мел, — позвал он, притягивая меня ближе к себе на кровати. — Что случилось?
Вздохнув, я легла на спину, держась за живот.
— Малыш пошевелился сразу после того, как ты ушел. Тогда было не больно, но сейчас больно.
Лежа рядом со мной, он медленно погладил мой живот.
— Ты пьешь чай?
— Фу, я так устала пить это дерьмо. Но если это поможет, то я выпью немного утром. — Я не была любителем чая, но последнее, что мне было нужно, — это еще больше боли.
— Когда мы вернемся в Штаты, попробуем что-нибудь еще, — ответил он, целуя мое плечо.
— Я все еще зла на тебя, — тихо сказала я, наклоняясь к нему.
— Но я не могу злиться на тебя, потому что ты носишь моего ребенка, говоря о двойных стандартах, — ответил он, и я просто собиралась пропустить это мимо ушей.
— Лиам, я не стыжусь своего прошлого. Задолго до того, как ты появился в моей жизни, у меня был секс с…
Оторвавшись от меня, он перекатился на спину.
— Ах, пожалуйста, не говорю! Я все понял. Мне это не нравится, но, пожалуйста, не говори.
Перевернувшись, я увидела, как его лицо скривилось в гримасе, как будто он унюхал что-то ужасное.
— Мужчины никогда не меняются. — Я засмеялась, ложась обратно, когда музыка зазвучала через окна. Было громко, как будто тысяча пьяных ирландцев пытались выть на луну.
— Это и есть фестиваль?
Наклонив голову к окну, Лиам некоторое время молча слушал, прежде чем сесть.